_2016_04_06_20_06_41_376

с рук не спустит. Нужно или бабло вернуть, или товар. Ни того, ни другого нет. Ну, где он сейчас

столько бабок найдет? В банк пойдет за кредитом? Только один выход есть, и он сильно не нравился

Руслану. Придется хвост поджать и к Царю идти. Иначе закопает его Азиат, живьем кожу с мяса

срежет. Без Царя теперь никак. Хреново это. Унижаться перед отцом не хотелось, а придется.

13 глава

Кукла. Россия. 2001 год.

Когда Алексей Дмитриевич сказал мне что едет с сыном, я почувствовала лёгкое головокружение.

Повесила трубку на рычаг и судорожно глотнула воздух. Сердце забилось очень быстро, в горле. Как

бы я не готовилась морально к этой встрече, я не могла контролировать себя настолько. Особенно

наедине с собой. Мой панцирь уже давно дал трещину. И я пряталась в осколках, пока было время. Я

понимала, что встреча неизбежна, но я старалась не думать об этом, надеялась, что все может

изменится. Что? Да, например, моя повернутость на объекте вдруг рассосётся или Макар даст

"красный" и с задание меня снимут.

Значит…скорей всего Лёша уже все знает. Но пока что ничего не сказал отцу, как и предполагал

Макар. Я нервно прошлась по номеру, потом распахнула шкаф с одеждой. Выбирать не пришлось, мой имидж совсем другой, а мой жених просто завалил меня подарками и новыми шмотками.

Баловал нереально. Он с пониманием отнёсся к моему решению не брать "мои" старые вещи из дома

"родителей". И это хорошо, потому что мой размер был намного меньше чем у Марии Крестовской, и я ниже ростом. Макар сказал, что она умерла в маленькой частной клинике в которую тот приказал

ее перевести. Я там побывала, даже пролежала несколько дней. Впервые мне было немного не по

себе. Я "примерила" чужую жизнь. Одно дело просто играть, а другое играть чью-то роль. Кого-то, кто уже умер. Я изучала ее биографию как произведение — наизусть. Ее привычки, вкусы, предпочтения. Та Маша была хорошей девушкой образованной, умной. Она уехала от родителей, когда поняла, что отец погряз в долгах. Вернулась обратно спустя несколько месяцев, потому что тот

пытался покончить с собой. Тяжёлая у неё была жизнь. Я эту жизнь забрала. Впрочем, она уже ей не

нужна.

Я переоделась и спустилась в кафетерий внизу. Заказала себе чашку чёрного кофе. Посмотрела на

часы. Они уже точно прилетели. Ещё пару минут, и я встречусь с ними обоими. Главное не выдать

себя. Дышать ровнее. Вспоминать все что говорил Макар и все что я выучила.

Но все равно нервничала, курила сигарету за сигаретой. Алексею Дмитриевичу это не понравится, он

снисходительно относился к моим вредным привычкам, не взял с меня слово, что я начну уменьшать

количество сигарет. Я пообещала. С момента нашего знакомства прошло почти три месяца, все это

время я провела с ним. Он не отпускал не на секунду. Между нами все зарождалось очень красиво, очень трепетно, и я ему за это благодарна. Никто и никогда не относился ко мне так, как он. Трудно

было менять стиль отношений на романтические, после Леши, с которым все сгорало в пепел, мне

Алексей Дмитриевич нравился как человек.

Сидела тогда вся в слезах, в его объятиях после визита на кладбище. Он жалел, а я ревела. Наверное, в этот момент я реально вошла в свою роль, представила себя на месте той, другой Маши. Я знала, что очень ему нравлюсь, но он бы никогда не решился. Но именно тогда, когда Алексей вытирал мои

слезы, я обхватила его лицо руками и поцеловала в губы. Сама. Это было как-то правильно, нежно.

Он не ожидал, руки мои перехватил и целовал долго каждый пальчик. Так все и началось. Он забрал

меня с собой. Поначалу прятались от прессы, от фотографов. Он возил меня за собой везде, постепенно посвящая в свои планы, свою работу. То, что и требовалось Макару. Вначале я просто

присутствовала при его бесконечных разговорах по телефону, потом он работал при мне, а я

заглядывала ему через плечо и кормила с ложки ужином, потому что он никогда не успевал

нормально поесть. По утрам мы вместе ездили в спортзал. Я привыкла к нему. Как-то незаметно, даже удивительно для самой себя. Мне не нужно было притворятся что я испытываю к Алексею

Дмитриевичу тёплые чувства. Конечно в них не было примеси эротизма, но он вызывал во мне

глубокую симпатию. А когда пришло время решать возвращаться ли мне в Штаты или остаться с

ним, он сделал мне предложение. Нет, не говорил красивых слов о любви, не стал на одно колено. Он

просто грустно сказал:

"Я снова начал жить. Не существовать, как чётко отлаженный бюрократический механизм, а именно

жить. Когда ты со мной — я дышу полной грудью. Отпущу тебя и снова начну задыхаться. Знаю, что

это неправильно, эгоистично, что ты достойна самого лучшего, но я должен это сказать, а решать

только тебе. Я просто хочу видеть тебя рядом каждый день, хочу заботиться о тебе, хочу, чтобы ты

кормила меня по вечерам фруктовыми салатами. Если ты согласишься — я стану самым счастливым

человеком. А если откажешь, я все равно буду счастлив, потому что эти несколько месяцев я жил в

сказке"

На следующий день он купил мне колечко, и мы перестали прятаться от журналистов. Назначили