2017-1917: корни бесовщины и Николай II

2. Временное правительство отказалось зачитать в войсках и опубликовать последнее обращение Николая Второго к войскам (9 марта), в котором, кстати, он призывал войска верой и правдой служить Временному правительству. Достаточно прочесть это сильное и искреннее обращение, чтобы понять, что Временное правительство боялось именно живого слова Николая Второго, боялось, что народ (и армия) встанут на его сторону!

За все это время в самой свободной стране в мире не было взято ни одного интервью у бывшего царя, ни у его министров, ни у его сторонников. Да, бывший царь находился под следствием ВЧСК (Всероссийская чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства), но сравните – даже сейчас у нас, отнюдь не в самой свободной стране мира, газеты публикуют заявления всех мало мальски известных подследственных или заключенных! И это обычная практика для демократий – но, как видно, не для "самой свободной России" 1917 года.

3. С самого начала и до конца вся "свободная демократическая печать" публиковала под крупными заголовками на первых полосах откровенную ложь, слухи и измышления о Царской семье (и тупые карикатуры), а сообщения о работе следственной комиссии Временного правительства (ВЧСК), которая раз за разом вынуждена была признавать, что одно за другим все обвинения в адрес Царской семьи и царского правительства опровергаются – эти сообщения публиковались мелким шрифтом на последних полосах. Ну а на следующий день – новые порции лжи на первых полосах правительственных газет (ну и само собою, левой, эсеровской и большевистской печати).

4. Уже летом 1917 года ВЧСК (весьма пристрастно ведшая следствие) пришла к выводу о полной невиновности Николая Второго и Александры Федоровны во всех обвинениях, которые были им предъявлены, и Керенский сказал об этом послу Великобритании Джорджу Бьюкенену. Да, следствие было пристрастно, но следователи того времени еще дорожили своей репутацией и были объективны.

Казалось бы, Царскую семью должны были освободить из-под ареста и позволить им уехать в любое место России или в другую страну. Нет! Эти результаты следствия не были опубликованы в газетах, а публиковации лжи и клеветы о Царской семье продолжались!

Возникает естественный ВОПРОС: чего же так боялось Временное правительство, если, как считалось тогда и считается до сих пор, якобы "весь народ радостно приветствовал свержение самодержавия"?!

Зачем было в таком случае запрещать монархические партии и печать? Зачем было изолировать Царскую семью от общения с журналистами? Зачем нужна была непрерывная ежедневная ложь в печати о Царской семье? Почему правда о работе ВЧСК так и не была опубликована? Почему Царская семья оставалась под арестом?

Все это – даже только это – начисто опровергает мифы о "всенародной радости от свержения самодержавия". Не говоря уже об объективных свидетельствах современников тех событий, особенно в российской глубинке. "Всенародная радость" (и то все же весьма не "все" и не "народная") была только в пьяном истеричном Петрограде и еще в трех-четырех крупных городах России.

ВИНОВНИКИ КАТАСТРОФЫ.

Известно, что некоторые активные участники непримиримой оппозиции Николаю Второму вскоре после отречения время от времени как бы прозревали, начинали понимать, в какую катастрофу они ввергают Россию.

Вот, например, что сказал своим коллегам по Временному правительству уже в мае 1917 года главный либерал России Павел Милюков:

«В ответ на поставленные вами вопросы, как я смотрю на совершенный нами переворот, я хочу сказать… того, что случилось, мы, конечно, не хотели… Мы полагали, что власть сосредоточится и останется в руках первого кабинета, что громадную разруху в армии остановим быстро, если не своими руками, то руками союзников добьемся победы над Германией, поплатимся за свержение царя лишь некоторой отсрочкой этой победы. Надо сознаться, что некоторые, даже из нашей партии, указывали нам на возможность того, что произошло потом… Конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность лежит на нас.