2017

– Да поймите вы! – вскричал Горемыко, поднимая кривое от горя лицо к своему нарядному мучителю. – Вывозить цианиды по тем разваленным проселкам… Только недавно была большая авария в Китае… А у нас ни транспорта, и очистные уже не работают, все задом наперед! Если бы при строительстве хранилищ соблюдались технологии, не было бы ровно никакой опасности! Гарантированно!

– Если бы! – Митя многозначительно поднял тонкий указательный. – Какое интересное сослагательное наклонение… Но к нему мы вернемся позже, а пока посмотрим еще немного хроники!

На экране возникла как бы внутренность огромного бетонного яйца. Свет, то скошенный и бледный, то округлявшийся до полной яркости летнего дня, проникал в сырое подземелье через верхний люк. Сырость сгущала застоявшийся воздух, ползла по стенам, будто остатки варенья. Там, на стенах, отчетливо просматривались темные полосы – то тоньше, то жирнее, то ближе, то дальше друг от друга, словно подземелье было вазой, из которой пил зацветшую воду чудовищный букет. Из люка свисала тонкая, норовившая закрутиться веревочная лестница – и по ней медленно, по очереди спуская толстые ноги в бесформенных бахилах, слезали две неуклюжие фигуры, целиком обшитые мятой серебряной тканью.

Чем-то эти фигуры напоминали меловые контуры, какие остаются на полу от убранных покойников для нужд дальнейшего следствия, – как если бы эти контуры поднялись и стали передвигаться. Съемка не была профессиональной: камеру мотало, было понятно, что снимает такой же третий, иногда попадали в кадр его рубчатые толстопалые перчатки. Сбоку, на стене, обнаружился технический балкончик изъеденного железа: там первые двое, отражаясь друг у друга в лицевых щитках, принялись монтировать аппаратуру, состоявшую из каких-то спиральных проволок и зеркальных цилиндров, а камера вместе с лучом фонаря, почти от корня растворявшегося в серой рассеянной мгле, заглянула вниз. Внизу лежало дно: растресканное, оно напоминало матерую мертвую паутину в заброшенном углу, полную мусора и кусков штукатурки. Было видно, что бетон подземной емкости изначально представляет собой пирожок из песка. От цианидных растворов, слитых сюда пятнадцать лет назад безо всякой очистки, осталось что-то вроде темного желе – осадок зла, чью вязкую влажность поддерживали не остатки растворителя, но грунтовые воды, дышавшие и сопевшие вокруг разрушенного хранилища, в котором словно плавали серебристые мятые космонавты.

– Похоже, ваши растворы целиком ушли в землю, – произнес Дымов за кадром и тут же оказался в кадре, румяный, как редис.

– Так сэкономили много, – устало и язвительно произнес Горемыко. – Ни тебе гидроизоляции, ни дренажного слоя, и бетон самых дешевых марок. Да еще песку в него побольше… – Облокотясь, он закрыл бледное лицо темной рукой с оттопыренным мизинцем, похожим на седую набрякшую гусеницу.

– Так, Андрей Андреич, не расклеивайтесь, пожалуйста, – забеспокоился Дымов, подступая поближе к эксперту. – У нас остался один, самый главный вопрос. Кто именно сэкономил? Кто украл деньги, отпущенные правительством области на захоронение цианидов?

– Генеральный подрядчик и украл, – эксперт, всхрапнув, отер лицо и покосился куда-то за спину. – ЗАО «Стройинвест». Директор и владелец – госпожа Крылова Тамара, вон она сидит.

Но Тамара уже не сидела. Она стояла возле незыблемого трона, в неодернутой юбке, дрожа на каблуках.

– Какая дата съемки?! – выкрикнула она девчоночьим голосом, отмахивая волосы со лба. – Я видела цифры в углу, дата съемки, пожалуйста!

– Госпожа Крылова, сейчас мы не с вами говорим, сейчас выступают эксперты! – Дымов замаячил рукой кому-то из студийной обслуги. – Да выключите первый микрофон! Аделаида Валентиновна, прошу!

Тут же помолодевший голос Тамары исчез из акустической системы; собственный ее почти не слышный крик перекрылся воркованием Семянниковой, державшей свой микрофон как лакомство и трогавшей заостренными пальцами мелкий барашек прически.

– Вот так нам и открываются простые человеческие истины, – говорила Семянникова, матерински улыбаясь всем, и даже поскучневшему Горемыко. – Вот таково происхождение денег, на которые госпожа Крылова построила загородный особняк, на которые основала фирму «Гранит». Но не деньги она украла, нет, не деньги! Она украла жизнь у природы и, возможно, у людей, да, у людей! В районе экологической катастрофы четыре населенных пункта! В одном расположена средняя школа! И после этого госпожа Крылова будет утверждать, что она противница смерти? Да она и есть Госпожа Смерть! Смотрите на нее!