2017

С этими странными словами соглядатай сдернул свою карикатурную кепку и с чувством перекрестился. Затем, отшвырнув головной убор, полетевший, виляя, в кучу мертвого, спекшегося от дождей строительного мусора, соглядатай нагнул багровую крепкую башку и, как пушечное ядро, бросился вперед. Крылов инстинктивно шарахнулся, освобождая шпиону путь к свободе. Дико поозиравшись, соглядатай рванул под уклон кривого переулка – словно по светящимся меткам направляясь туда, где скоро все произошло.

С этой минуты (а может быть, и раньше) события развивались с той невероятной точностью, которая поражает в видеозаписи, пущенной в обратную сторону: мокрые осколки стягиваются по полу, забирая лужу, в невредимую тонкую вазу, которая, поцеловав место своего падения, волшебно взмывает на полку; самоубийца, бросившийся в море, выскакивает, словно выплюнутый собравшимся, вывернувшимся наизнанку кругом воды, и, моментально обсохнув, с грацией циркового гимнаста встает на скале. Все участники дальнейшего действовали синхронно и ловко, словно команда профессионалов, в деталях отработавшая ограбление банка. Отзывы этой нечеловеческой ловкости Крылов ощущал, когда бежал за удиравшим неприятелем по скользким трубам, по хлипкой ликующей досточке, переброшенной через какие-то ремонтные раскопки. Дальше, что было уж и вовсе удивительно, он вслед за шпионом (иначе тому было никак не успеть) птицей взлетел на решетчатый, точно из железных иксов сваренный забор и слез с другой стороны по тем же косым перекладинам, со странным чувством, будто совершил для чего-то вылазку в пустоту. Одновременно двое трезвых и серьезных сантехников, радуясь теплой погоде, сидели на загрубевшей матерчатой травке над насупленным обрывом, в глубине которого тянулись словно облитые светлой водой железнодорожные рельсы. Мужчины не спеша выхлебывали из кожаных корок спелую, висевшую петушиными гребнями мякоть астраханского арбуза и толковали о заработках. Одновременно с сортировочной станции тронулся тяжким шагом длинный товарный состав, причем изрядный сегмент его состоял из открытых платформ, на которых в два этажа ехали, закрепленные фермами, новенькие «Лады», и один автомобиль, скромного бежевого цвета, словно сигналил кому-то острыми вспышками солнца в углу ветрового стекла.

Точно такая же машина, только изрядно потрепанная, едва не задавила Крылова, когда они с соглядатаем вместе запрыгали среди прянувшего, точно сельдь из невода, автомобильного потока. Однако это было бы не по сегодняшним правилам, поэтому Крылов даже не испугался, и водитель машины, чьи руки, вывернувшие руль, показались Крылову затянутыми в белые перчатки, тоже остался равнодушен. Время от времени Крылов пытался привлечь внимание шпиона призывными криками. Тот, не оглядываясь, наддавал. Они, как в кино, прогрохотали по шиферной крыше какого-то склада, трясущей жестким прожаренным мусором, словно поддон давно не чищенной духовки, – хотя над крышей было только небо; потом они лихо, будто красотки, танцующие на столе, прошлись по верху длинного фургона, внутри которого что-то таскали гулкие грузчики, и спрыгнули, один за другим, перед носом у сердитого экспедитора, листавшего папиросные накладные. Все это было слишком фантастично. У Крылова кололо в боку. Краем глаза он то и дело улавливал присущие обратной перемотке мультипликационные эффекты: прохожие при виде погони пятились, словно на маленьких ходульках, и делали кукольные жесты, вода в городской реке, через которую недруги проскакали по пустому Царскому мосту, волочилась из-под сводов задом наперед. Что-то такое Тамара рассказывала про аномальные зоны; возможно, локальная аномалия возникла прямо посреди четырехмиллионного города и держала недругов под колпаком.

Тем временем серьезные сантехники внезапно ощутили прилив энтузиазма и решили немедленно вернуться к прерванной работе. Они аккуратно, чтобы не портить пейзаж, замаскировали арбузные корки над самым обрывом и дружно направились к построенной неподалеку кооперативной башне, где монтировали сложные джакузи, похожие на марсианские аппараты из книги Герберта Уэллса. Бодрящей ловкости, сообщенной сантехникам их ладным участием в рассчитанном по минутам, осуществлении судьбы, хватило еще и на то, чтобы выполнить тройную норму и действительно неплохо заработать. Уходя от железной дороги, они успели увидеть, как выползает из-за поворота товарняк, бесконечный, будто Китайская стена, – и убрались как раз вовремя, чтобы шпиону, продравшемуся сквозь клочковатые заросли дикой малины, путь вдоль обрыва показался совершенно свободным.