2018.Лирика двадцати строк (СИ)

Чертить - черчу, но моему терпенью

ведь есть конец, когда приходит ночь,

тогда душа спешит к стихотворению

и прогоняет удрученность прочь.

Всю жизнь тянулась достигать высоты

и очень надоела суета,

и мир весь из условностей, полеты

одной души, нужны как никогда.

Мне писем нет, мой сын стал молчаливый.

И где он? Как он? Что-то замолчал.

Эх, сын, мой сын, любимый мой и милый,

как я хочу, чтоб голос твой звучал!

1989

***

Твоя недосягаемость волнует,

Я в плен иду твоих далеких рук

Мне хорошо, а голос твой чарует,

И разгоняет будни скучных мук.

Мне хорошо. Необъяснимо плохо,

Что ты далек как миллионы звезд.

Меня же не устроят чувства крохи,

Я обойдусь без просьб любви и слез.

Но я люблю и в этом неповинна,

Ты - жизнь моя, ты - зимний солнца луч,

В тебе вся Русь, и что-то есть от финна,

Наверное, холодность зимних туч.

Ты скажешь: "Блажь, родная, что с тобою?"

Я подниму кричащие глаза,

Любовь свою не назову слепою,

И наши затрепещут голоса.

Люблю игру на грани придыхания.

Люблю идти по острию любви,

Лепить любовь - искусство и порхание,

А ты, мой друг, все искорки лови.

1989

***

Жил человек, взлетел слегка,

над общей суетой.

Я молодой была легка,

и, в общем-то, святой.

Судьбу свою он дал другой.

Она ему милей,

и брови у нее дугой,

и в действиях смелей.

Он только думает: "Она".

А пред глазами - я.

Я в его мыслях, я одна,

ни кобра, ни змея.

Люблю его и не люблю.

В пургу чисты снега.

И ни о чем я не молю -

Пурга в апрель легла.

Ушел в работу с головой,

там много верных дум.

Не проходите стороной,

у нас единый ум.

1989

***

Тишина одета в иней

Запорошенных лесов,

Появилось много линий

В темноте зари часов.

Не проснулся сын наш малый,

Ростом он уже с тебя,

От своих признаний милой

Спит он утром, жизнь любя.

Дочка на бок повернулась,

В ней отрочество кипит,

На каникулах уткнулась

Вся в подушку, как в магнит.

И рассвет замедлил бег свой,

Пусть поспят сегодня дети,

И серебряной листвой

На дороге нас приветил.

Я люблю минуты эти,

Когда мы идем вдвоем,

Когда жизненные сети

Вместе мы с тобой плетем.

8 января 1988

***

Ох, разозлиться может добрый,

И бушевать как море Бурь,

И вылететь из дома пробкой,

А щеки красные - пурпур.

Все на него, а он ведь добрый,

и вот везет он хмуро, зол.

И для страдальцев высшей пробы,

Он всем известный хлебосол.

Как он раним, наш милый Добрый,

Как он чувствителен к словам.

И вот к нему все жмутся Кобры,

Как к очень теплым островам,

А Добрый, чтобы обесточить

Свои усталые мозги,

На всех несчастьях ставит точки,

Бросая бремя из тоски.

А жизнь с нелепой чередою,

Грозы и грома, жалоб, стона,

Его становится средою

И добротой сердечных тонов.

11 января 1988

***

В прихожей место есть одно,

В нем уместилось кресло,

Не просто кресло, а оно

Стихов рожденья место.

Бежали грустные часы,

Нигде меня не ждали

И каплю маленькой слезы

За счастье осуждали.

За дверью комнаты - кино

И крики на экране,

А за другой уже давно

Дочурка на диване,

На кухне - сын. В прихожей - я,

Где я стихи писала,

Так разбрелась моя семья,

А я повествовала.

Зачем пишу?

Чтоб обесточить свои усталые мозги,

Чтоб на несчастьях ставить точки,

И сбросить бремя из тоски.

13 января 1988

***

Можно быть самой богатой

И не иметь ничего,

Взятки взимать лопатой,

Будто бы дерн с кой - кого.

И в своей малой квартире,

Где очень тесно в сердцах,

Думать о сказочном мире,

В золоте и в зеркалах.

Пусть отражается в стеклах

Добрый, загадочный взгляд.

Он, только он мои зерна,

Он - ненасытный мой клад.

Где - то дороги в машинах,

Там суета из сует,

Рвется на собственных шинах

Алчущих, жадных сердец.

Я ухожу по тропинке

От суеты городской,

В сердце по шинам поминки,

И по квартире с тоской.

15 января 1988

***

Усталость навалилась на меня,

На угнетение тающего дня,

Так давит бело-влажная среда -

Всегда.

Я тороплюсь порой ответить нет,

В расцвете и на склоне мудрых лет,

Я тороплюсь к своей большой звезде -

Везде.

Прохлада неба ляжет на ладонь,

По ней стремглав промчится черный конь,

Мечты тогда впрягаются в года -

Всегда.

По буквам белых клавиш я стучу.

Себя, других чему-то я учу,

И что-то пробуждается в душе -

Уже.

Несите кони красных русских букв,

Под равномерный, мерный, верный стук,

В печатный мир белеющих бумаг.

Я - маг.

16 января 1988

***

От наслажденья в звуках застываю

И в музыке Чайковского тону,

Под переливы звуков точно знаю:

Перехожу я в классиков страну.

На стороне классических звучаний

Углублена я в мудрость наших дней,

Шекспира лучезарное признанье

Предпочитаю логике страстей.

Есть в звуках музыки природа,

И красота лесных ветвей,

Застывших, в серебристых сводах,

И в музыкальности людей.

И сила страсти вечной темы

Сквозит сквозь нотные листы,

Но заглушают их системы,

И электронные хвосты.

От наслажденья в звуках застываю

И в музыке Чайковского тону,

Под переливы звуков точно знаю:

Перехожу я в классиков страну.

24 января 1988

***

Не ищу одобренья людского,

И проходит оно стороной,

А ищу состоянье такое,

Когда сердце не просится в бой.

И спокойно, порой деловито,

Я иду по целинным полям моих дел,

И нет мысли, чтоб быть знаменитой.

Просто жизнь посвящаю делам.

И муж мой - он на всем экономный:

На себе, на других, на делах,

Внешне он очень уж, даже скромный.

Но вот в мыслях частенько - аллах.

Преклоняюсь пред знаньями века.

А он ими пропитан до дна,