_2020_10_28_03_57_12_770

На протяжении всей жизни Пушкин уклонялся от всякой односторонности: входя в тот

или иной литературный кружок, он с такой же легкостью, с какой в лицейской лирике усваи-

вал стили русской поэзии, усваивал господствующий стиль сообщества, характер поведения и

речи его участников. Но, чем точнее и блистательнее овладение уже сложившимися стилисти-

ческими и жанровыми нормами, тем более в нем проявляется собственно пушкинское. Нечто

сходное произошло в 1817-20 годах – Пушкин не растворяется в чужих характерах и нормах, он ищет себя.

Пушкин сделал «поэтическое поведение» нормой для реального. Поэтическая шалость

и бытовое «бунтарство» – для Пушкина обычно. Блеск пушкинского таланта ослеплял совре-

менников; и поэты, общественные и культурные деятели старшего поколения считали своим

долгом сохранить это дарование для России. Вокруг Пушкина было много доброжелателей, но

мало людей, которые его понимали. Он аффектировал порой назло всем.

В 1820 году Пушкин уже признанный поэт. В мае он вынужден был покинуть Петербург

и отправиться на юг. Он находится как бы в романтическом жизнеощущении. Это ощущение

и помогает ему создавать не только неповторимое искусство слова, но и совершенно неповто-

римое искусство жизни.

Пушкин чувствует себя профессиональным литератором – так складывалась жизнь – в

противоречии с романтическим представлением о поэте как «ленивце праздном» («Не прода-

ётся вдохновенье, но можно рукопись продать» (с)). Пушкин видел, что этим разрушается та

романтическая легенда, к созданию которой он сам прилагал усилия. Борьба за права лите-

ратора предстояла жестокая и длительная, прежде чем Пушкин ее выиграл, заложив основы

профессиональной литературы и авторского права в России.

Русские журналы тех лет, охваченные полемикой о романтизме, вызванной поэмой Пуш-

кина «Бахчисарайский фонтан», одновременно отмечали гонорарную сторону как начало евро-

пейского отношения к поэзии в России.

1825 год был несколько неожиданным для критиков и литературных течений. Пушкин

создает «Бориса Годунова» и «графа Нулина», после переезда на север в село «Михайловское»

Пушкин работает над «Евгением Онегиным». Его окружение, как и весь литературный мир,

с трудом осознает этот поворот, сказавшийся как в тематизме, так и в языке. Ведь Пушкин

как бы перерастает самого себя. Он преодолевает уже не внешние традиции, а совершает внут-

реннюю эволюцию. Он начинает работать как журналист, и его мнение не всегда совпадает с

поэтической линией, проводимой им в русской литературе.

Пушкин начинает писать прозу. Его первые опыты не производят вначале сильного впе-

чатления (как «Руслан и Людмила» или южные поэмы). Повести медленно, но верно внед-

рялись в сознание читателей и определяли дальнейшее развитие прозаической литературы.

Достаточно вспомнить, как Достоевский цитирует «Станционного смотрителя» в «Бедных

людях», чтобы понять, какую роль сыграла эта повесть в истории русской новеллы, характер-

ной для натуральной школы и для Достоевского в особенности.

Язык Пушкина поражал современников своей пестротой, резкостью сочетания славяниз-

мов с вульгаризмами и прозаизмами. Ближайшие потомки канонизировали пушкинскую лек-

сику как единственно поэтическую. Лексика же Пушкина не изучена, попытки создания сло-

варя, можно сказать, провалились. Язык Пушкина не был правильным литературным языком

его времени, автор постоянно отходил от литературных норм в сторону архаизмов и живого

произношения (он советовал учиться языку у московских просвирен). Пушкиным постоянно

нивелировали, при его жизни каждый издатель по-своему печатал его. При таких условиях

107

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

печатные тексты не могут быть единственными возможными первоисточниками к изучению

творчества Пушкина.

Несмотря на огромный вклад со стороны таких авторов, как литературоведы П. В. Анен-

ков, Б. В.Томашевский, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, поэтов А. Белого, В. Брюсова, А.

Ахматовой, В. Ф. Ходасевича, пушкиноведов и лингвистов В. М. Жирмунского, С. Боброва,

Ю. М. Лотмана и многих-многих других, Пушкин до сих пор не изучен, и его хватит не на

одно поколение ученых и литературных деятелей.

В изучении пушкинского стиха как-то ускользает его индивидуальность. Нетрудно,

правда, проследить исторический генезис пушкинской фактуры (определенный Жуковским),

но эта локализация во времени не дает резкой индивидуализации стиха Пушкина. Пушкин,

Баратынский и Языков представляют три разновидности одного версификационного течения,

причем Пушкин занимает некую среднюю позицию. Отсюда к пушкинскому материалу подхо-

дили как к некоторой норме русского тонического стиха, и на пушкинском материале строи-

лись общие утверждения о природе русского тонического стихосложения.

До сих пор типичен был подход к пушкинским произведениям как к некоторым непре-

ходящим, безотносительным ценностям, требующим исторической перспективы лишь в каче-

стве некоторого второстепенного корректива, за последнее время внимание обращено на исто-