2020. Иначе

В свои 58 лет Иван Митрофанович уже ощущал себя глубоким стариком. Так что каждый Новый год для него был и отсчётом: прошло ещё 12 месяцев, 365 дней, каждый из которых был наполнен переживаниями и страхом – если для него всё наконец-то закончится, то что будет с детьми? Они хоть и взрослые, а до сих пор нуждаются в поддержке и присмотре. Так что ему оставалось крутить свою баранку.

2020 год – по всем каналам предупреждают – будет високосным, нехорошим. Хотя что его может ещё шокировать? Представить невозможно.

Наде Авдеенко снова снились кошмары. В 2020 году она заканчивала школу. Красивая дата в будущем аттестате, но ей пока было совсем не до красоты.

Выпускной класс, переживания, наставления и нотации со всех сторон относительно будущего, тренировки по ЕГЭ, подготовка к выпуску – это походило на снежный ком, внутри которого крутился выпускник или выпускница. И слабо верилось, что это когда-нибудь закончится.

Да, конечно, закончится. ЕГЭ ведь точно не отменят, график экзаменов уже готов. Следовательно, каждый определил для себя дедлайн. Дата выпускного выбрана, договорённости с рестораном и ведущим есть. И это тоже дедлайн – уже относительно внешнего вида.

Надя была достаточно высокой, её рост 170 сантиметров. От модельной внешности её отделяла склонность к полноте. Излишки съеденного превращали фигуру в подобие гигантской груши, а лицо становилось похожим поднявшееся дрожжевое тесто. Она и так приобрела дурную привычку заедать стресс всем, что не прибито, а впереди обильные новогодние праздники.

От усталости, нервов, бессонницы длинные светлые волосы (натуральный блонд) тускнели и начинали сечься, а кожа на лице покрывалась жирным блеском и мелкой сыпью.

Как научиться всё держать под контролем – учёбу, фигуру, собственный отдых (без внутреннего упрёка, что время потрачено не на подготовку к экзаменам) – она не знала. И втайне надеялась, что 2020 год внесёт коррективы. Вот возьмут и сместят график у ЕГЭ. Или вообще отменят. А выпускные запретят.

После очередного ночного кошмара на ум приходила эта спасительная мысль. Но Надя точно знала, что подобного никогда не случится. Остаётся надеяться на себя и новогоднее чудо. А под куранты не забыть загадать все желания.

Катя проснулась от скрипа ламината в прихожей. Сон у неё был чуткий, особенно, когда её мужа где-то носило. Им обоим было по 30 лет, в последние пять лет они были в законном браке, что не останавливало благоверного от шашней на стороне. О любвеобильности Вити Скворцова знали, казалось, все. И она в том числе. Катя приводила его в тонус сценами и угрозами уйти, но сама не уходила: странная штука эта любовь, и коварная.

С ним, как говорится, было непросто, зато весело. Витя Скворцов – личность творческая, со студенческих лет он работал на телевидении и не мыслил себя в другой сфере. Он привык быть в центре внимания (чем, конечно, пользовался), и свою жизнь превращая в праздник, и её тоже. А теперь – и Катину.

Ну кому ещё сбрендит ранним утром понедельника пускать салюты для настроения? Или заваливать цветами, потому что давно не дарил – аж целую неделю. Или срываться в короткие путешествия по горящим путёвкам. Просто так поехать в шикарный ресторан или на концерт приезжей звёзды.

Как бухгалтер Катя понимала, как это расточительно и не практично, но отказать не могла. У подруг, коллег, знакомых было всё планово, взвешенно, практично. И безумно скучно. Катя даже подозревала, что ей завидуют. Ведь это у них всё по плану: работа, дом, семья. А у неё любой вечер мог закончиться неожиданным образом.

Но, конечно, далеко не каждый день походил на праздник, это вторая сторона её семейной жизни с весельчаком и бабником. Сколько раз она засыпала одна, пока муж был с друзьями или – что чаще – «горел» на работе. Где он на самом деле горел? Может и на работе. На официальных корпоративах, когда все собирались со своими половинками по паспортам, видела взгляды теледевиц – раздевающих её мужа и оценивающих её саму: кого такой самец выбрал в жёны.

Накануне Витя собрался с коллегами в баню. Может, парилка и начиналась мужской компанией, но в том, что закончилась как обычно, – Катя не сомневалась.

Снова скрип пола и крадущиеся в зал шаги. В зал – чтобы шумом и запахом не разбудить жену, и в любой момент можно сказать, что пришёл давно, да заснул у телека. Ловко придумано, хотя от Витьки и не того можно было ждать.

Из коридора снова послышалась возня, закончившаяся бряканье: наверняка штаны упали пряжкой вниз. Катя посмотрела на электронные часы: вот же ж дери его, – пятый час утра! 31 декабря. Меньше суток до Нового года.

Она засунула голову под подушку, прорычав под ней, несколько раз ударив кулаком по пружинистому матрасу. Через подушку услышала, как едва скрипнула дверь в спальню. Когда вынырнула обратно, муж стоял рядом. Пьяный, в неправильно застёгнутой рубашке, наполовину заправленной в трусы.

– Котёнок, ты чего? Страшный сон? Девочка моя, – он потянулся к жене.

– Страшный сон? – Катя села, схватила подушку за угол и треснула ею по мужу, чуть не сбив его с ног.