_2021_01_14_07_22_39_102

– Не будут, наоборот, обрадуются, – я ободряюще улыбнулся девочке, – мама очень хотела познакомиться с моей новой сестренкой. И папа тоже.

– Точно-преточно? – огромные голубые глаза смотрели на меня с надеждой.

– Точно-преточно, – усмехнулся я.

И девочка сразу же успокоилась. Спустя десяток минут она уже сладко посапывала, устроившись у меня на руках.

Так она и не проснулась когда мы подъехали к дому. Продолжала сладко сопеть, уткнувшись носиком в моё плечо.

– Леха сиди, я открою, – Мальцев, оценив ситуацию, распахнул водительскую дверку и метнулся наружу.

Украдкой гляжу на циферблат часов. 6:40. Родители уже должны встать. Дверь они открыли сразу, стоило Мальцеву только коснуться коротко тренькнувшего звонка.

Я заношу малышку в квартиру. Сонная мама в запахнутом до горла халатике стоит у двери. При виде ребенка в моих руках, её глаза изумленно расширяются. Девочка чуть поворачивается и обнимает меня рукой за шею. Мама смотрит на спящую малышку и её глаза теплеют.

– Маша? – спрашивает одними губами.

– Ага, она самая, из детдома, – тихонько шепчу я.

Из ванной выскакивает раздраженный батя, энергично стирая полотенцем мыльную пену с лица.

– Кого это ещё черти в такую рань принесли, – начинает возмущаться он.

Мама делает страшные глаза, и шипит «тссс», прикладывая палец к губам и кивая на малышку.

Папа моментально замолкает. Рука с полотенцем замирает.

Серега смущенно мнется на пороге.

– Ну я это поехал? – тихо спрашивает он, – мне ещё к матушке в больничку надо заскочить.

Отец автоматически кивает, не сводя взгляда с крохи. Мама молча делает ему ручкой «до свидания».

– Пока Серый, – отвечаю я.

Мальцев моментально улетучиватся с лестничной площадки. Только что здесь стоял, раз и нету. Вот как ему это удается? Супермен какой-то.

– Я все объясню, – шепчу родителям, – Ребенка отнесу на кровать и расскажу.

– Неси девочку в нашу комнату. Я новое постельное белье достану, только сперва обувь сними, – мама укоризненно глядит на меня, – Расскажет он. Ты её хоть не похитил с детдома, горе моё луковое?

– Мам, как ты можешь? – возмутился я, но получилось как-то ненатурально.

– А вот так и могу. Слишком хорошо тебя знаю, – улыбнулась уголками губ родительница, – если у ребенка проблемы, так ты её сюда запросто притащишь. Или сам будешь там днями и ночами сидеть, чтобы их решить.

Начинаю оглядываться, прикидывая, как побыстрее снять кроссовки.

– Отцу ребенка передай, – насмешливо подсказывает мама.

Она уходит на кухню выключить дымящуюся кастрюлю, а я аккуратно вручаю Машу бате. Он замечает мою обожженную ладонь, и удивленно приподнимает брови. Многозначительно смотрю на него, указывая взглядом на кухню, и вопрос замирает у него на губах.

Быстро скидываю запыленную и грязную обувь на входе. С вернувшейся мамой идем в спальню. Родительница достает из-под раскладного дивана новый постельный комплект, привезенный батей из командировки в ГДР. Затем аккуратно снимает с ребенка верхнюю одежду и ботиночки. Через минуту малышка уже лежит на диване, крепко обняв ладошками скрипящую новую наволочку подушки.

Выходим с родителями в мою комнату.

– Ну и как ты это всё объяснишь? Зачем ребенка притащил? – мама уперла руки в бока и воинственно смотрит на меня.

– Да Алексей, что за сюрпризы? – строго поддакивает батя, но в глазах у него пляшут веселые чертики. Мать пронзает его обжигающим взглядом, и он замолкает, примирительно подняв руки.

– Чего молчишь, я тебя слушаю, – продолжает матушка. Сбавлять напор она не собирается. Подозреваю, хочет как следует выпороть морально непутевого сына.

– Мам, сегодня вечером один урод убил воспитателя и поджег детский дом. Семенович с пацанами их из огня вытащили, – о своем участии я скромно промолчал. Наблюдать мамину истерику не хотелось.

– Какой кошмар, – потрясенная родительница опускает руки. И здесь ей приходит в голову другая мысль.

– А ты где был, когда Игорь и твои друзья детей спасали? – подозрительный взгляд матушки просвечивает меня рентгеном и опускается на предусмотрительно сжатую ладонь.

– Так возле машины стоял. Надо же было кому-то пожарных и милицию встречать, – изображаю святую невинность.

– А ну-ка руку покажи, быстро, – шипит мама, хватая меня за рукав.

Приходится подчиниться.

– Это что такое? Ты что, тоже в огонь лез сволочь такая? – родительница потрясенно смотрит на вздувшиеся волдыри.

Она готова устроить мне головомойку прямо сейчас.

– Саша, ну хоть ты ему скажи, – мамуля поджимает губы и поворачивается к отцу.

– А что я должен сказать? – пожимает плечами батя, – мужчина растет. Настоящий. Если бы отсиделся за спинами товарищей, я бы сам его не понял. Всё правильно сделал. Молодец.

В ход идет “оружие последнего шанса”.

Небесно-синие мамины глаза наполняются слезами. Чувствую, надо спасать ситуацию.

– Мам, ты чего? Я тебе правду говорю. Просто у некоторых малышей одежда горела, когда они выбегали, тушить помогал. А что надо было их бросить, пусть горят? Считаешь это правильно? – смотрю на неё честным взглядом.