_2021_01_14_07_22_39_102

Начальник ГРУ минуту помолчал, погрузившись в раздумья, и продолжил: - За сведения спасибо. А вот что с тобой и твоим ясновидящим прикажешь делать?

- В смысле? - осторожно поинтересовался Константин Николаевич. Внутри у него все похолодело.

- Ты же не пацан, - криво усмехнулся Петр Иванович, - сам должен понимать. После таких заявлений, я просто обязан забрать тебя к себе в гости. В ‘Стекляшке’ раскололи бы тебя до самой задницы, пока все не узнали о твоем ‘Нострадамусе’ и его предсказаниях.

- И ты это сделаешь Петя? - генерал устало поднял глаза на своего собеседника.

Мысленно Константин Николаевич еще раз лихорадочно прокручивал дальнейшие действия. Такого варианта событий он не исключал, приняв решение рискнуть и частично довериться Ивашутину. Но попадаться живым специалистам ‘Аквариума’ по развязыванию языков, и подставить внука Шелестов-старший не собирался. При подобном развитии ситуации он надеялся успеть воспользоваться наградным ‘ТТ’, лежащим в бардачке ‘волги’ или принять ударную дозу ‘аспирина’, вызывающую смерть. На самый крайний случай в ‘загашнике’ у генерала, еще со времен боевой молодости, была пара трюков, позволяющих ему уйти достойно, ничего не сказав волкодавам ГРУ.

- Нет, - помедлив несколько секунд, ответил Ивашутин, - и не потому, что мы с тобой давно дружим, и вместе прошли войну. Был бы я уверен, что ты замышляешь что-то против Союза, участвуешь в какой-то оперативной комбинации или провокации, ни секунды бы не сомневался. Просто я знаю тебя как облупленного уже сорок лет. Ты Костя порядочный человек, и болеешь душой за страну. Поэтому в ‘Стекляшку’ ты не поедешь, и все сказанное тут останется между нами, пока ты меня не убедишь в обратном.

- Спасибо Петя, - генерал облегченно перевел дух, - я знал, что на тебя можно рассчитывать.

- Давай вернемся к делу. Что ты предлагаешь?

- Все просто. За несколько дней ты лично убеждаешься в правдивости прогнозов, проверяешь информацию по предателям, удостоверишься в полученных сведениях, а потом мы встречаемся опять и продолжаем разговор.

- Хорошо. Но учти, использовать меня в ‘темную’ не получится. Тебе придется организовать мне встречу со своим таинственным предсказателем. Рано или поздно. Ты должен понимать: я могу и сам все выяснить. Возможности у меня есть. Но делать этого не буду, поскольку доверяю тебе. Пока доверяю, - подчеркнул Ивашутин.

- Договорились, - генерал встал, - ну что же Петр Иванович, тогда давай собираться. Алина Евгеньевна уже стол должна накрыть. Заедем ко мне в Жаворонки, посидим, поговорим, вспомним войну и павших товарищей.

17 октября 1978 года. Среда.

- В чем дело? Почему сигналили? - Зорин как всегда предельно конкретен и лаконичен.

- Игорь Семенович, - не могу справиться с подростковыми гормонами, и мой голос чуть подрагивает от волнения, - через полчаса психически больной воспитанник зарежет Марата Альбертовича, запрёт маленьких девочек в спальне на втором этаже, а старших детей - на первом, и подожжет детдом. Они все могут погибнуть в огне.

- Предвидение? - с пониманием спрашивает Зорин и, дождавшись моего кивка, уточняет, - Там же еще сторож есть?

- Он тоже будет нейтрализован. Оглушен, заперт в сторожке, дверь подперта палкой снаружи, - отвечаю я.

- Чего же мы тогда стоим? Поехали, - рычит наставник, поворачивается, и громадными прыжками несется к ‘москвичу’.

Зорин - настоящий мужик. Никакой рефлексии, заламывания рук, надоедливых вопросов ‘а ты в этом уверен’. Понимает, что нельзя терять ни секунды и действует. Вот за это и уважаю своего тренера.

Прыгаю в ‘копейку’, ‘москвич’ уже развернулся, и летит в обратную сторону. Мотор Мальцев не глушил, и машина подрагивает, готовая в любой момент сорваться с места.

- Сережа, поворачиваем и быстро за Зориным, - командую я.

- А что случилось? - недоуменное лицо Мальцева поворачивается ко мне.

- Некогда объяснять, гони к детдому. Если не успеем, дети могут сгореть.

- Понял, - Серега приникает к рулю, смотрит в зеркало и, убедившись, что дорога пуста, резко разворачивается и несется за ‘синим москвичом’ наставника.

- Леха, так что все-таки произошло? - спрашивает Потапенко.

- Да, Шелестов, нам хотя бы объясни, чего мы летим обратно как сумасшедшие? - поддерживает его тезка.

- Ребята в детдоме беда. Малыши могут сгореть. Только не доставайте меня сейчас вопросами, откуда я это знаю. Знаю и все. Если поторопимся, то можем их спасти. Это все, что я могу вам сейчас сказать, - отвечаю я.

- Да с чего ты это взял? - начинает заводиться Волобуев, - Откуда ты это можешь знать?

- Заткнись Леха, - басит Мальцев, напряженно смотря на дорогу, - раз Шелестов говорит, значит так и есть. Он мою маму от смерти спас, сразу увидел, что у неё перитонит. Убедил в больницу ехать, а она не хотела. Врачи говорят, привезли бы на пару часов позже и все. Не было бы у меня больше матери. Я ему верю. Так что сиди молча, не вякай.

- Это черт знает что, - бормочет Волобуев, но под негодующим взглядом Потапенко замолкает.