— Беспокоишься за него? — совершенно неожиданно обратился он к Регулусу, даже не поворачивая головы. И настолько тихо, что пришлось наклониться, чтобы всё расслышать. — Не переживай, Северусу ничего не грозит… И его разлюбезной Лили тоже, — Темный Лорд совершенно неожиданно вскинул голову, ловя взгляд Регулуса. И почему-то от этого перехватило дыхание, а кровь начала стучать в ушах слишком громко. — Останешься после собрания.
Регулус почтительно кивнул и нервно облизал губы.
Пожиратели Смерти наконец-то разошлись.
Темный Лорд некоторое время задумчиво смотрел куда-то в пространство.
— Уже явился? — вдруг насмешливо произнес он, и Регулусу на какое-то мгновение уверился, что Милорд действительно тронулся умом.
Однако на площадку перед троном выбежала неприметная серая крыса, которая вдруг начала быстро увеличиваться в размерах и спустя несколько мгновений превратилась в человека. Регулус брезгливо поморщился: он терпеть не мог Питера Петтигрю еще в школе и искренне не понимал, как его брат мог дружить с подобным отребьем.
— Вижу, вы знакомы, — с недоброй ухмылкой сузил глаза Темный Лорд. — Тем лучше. Регулус, Хвост очень хочет примкнуть к нам, и я просто не могу ему отказать, — со злым весельем продолжил он. — Так что, будь добр, засвидетельствуй Клятву Волшебника, что он принесет мне.
Хвост дрожащим голосом лепетал слова Клятвы. Видно, что он с превеликим удовольствием сбежал бы отсюда — и подальше. Но страх, животный ужас перед могуществом Темного Лорда держал его крепко.
— Прекрасно, Хвост, — с мрачной улыбкой сказал Темный Лорд, разглядывая съежившегося Петтигрю. — Надеюсь, знаменитый рыжий оттенок волос Лили — её натуральный цвет?
— Д-да, — заикаясь, закивал Питер и под суровым взглядом поспешно добавил: — М-мой Л-лорд…
— Тогда твое первое задание — достать мне частички Поттеров. Волосы, потому что это будет не настолько заметно.
Джеймс Поттер негодовал.
Весть о том, что в Ордене Феникса есть шпион, стала для всех весьма и весьма неприятным сюрпризом. Как же так — они ведь добрые,
В соседней комнате заплакал Гарри, и Джеймс метнулся туда, стремясь успокоить малыша, пока от его крика не проснулась Лили. Из-за этого проклятого Пророчества они вынуждены скрываться — как будто и без того опасностей мало! За два с лишним месяца, что они прожили в этом домике под чарами Хранителя, светлый уютный коттедж стал казаться угрюмой тюрьмой. Джеймс с удовольствием собственными руками придушил бы мерзавца, который рассказал Тому-Кого-Нельзя-Называть о Пророчестве. Но, Мерлин всемогущий, каким же сумасшедшим надо быть, чтобы поверить в бредни пьяной шарлатанки! Джеймс видел как-то эту Трелони, и она не показалась ему великой провидицей. Особенно после того, как нагадала ему смерть после середины осени.
Обыкновенно на Самайн Пожиратели Смерти развлекались нападениями на маггловские поселения и семьи грязнокровок. Однако за последний год произошло столько изменений, что и эта кровавая традиция тоже наверняка канет в небытие.
Тем не менее, Люциус почти с нетерпением ждал этого праздника, втайне надеясь, что Темный Лорд в этот раз снова одарит своих последователей, как в былые времена. Не деньгами, нет. Но магической силой, возросшим могуществом, тайными знаниями… Люциуса иногда даже пугало, насколько обширны познания Темного Лорда.
Малый Зал Собраний в этот день был почти заполнен: присутствовал весь Ближний Круг. Люциус с некоторым удивлением обнаружил в толпе Регулуса — обычно тот повсюду сопровождал Милорда — и направился к нему, по пути приветствуя знакомых. Регулус выглядел не очень: под глазами залегли тени, будто он мало спал ночью, волосы немного взъерошены, что совсем уж на него не похоже.
— Люциус, — кивнул он на приветствие.
— Ты выглядишь утомленным.
— Выполнял кое-какое поручение Милорда, — Регулус устало, но довольно улыбнулся, и Люциус невольно задался вопросом, что же это было за задание.
Они успели обменяться еще парой незначительных фраз, когда высокие створчатые двери отворились, и в зал вошел Темный Лорд. Пожиратели Смерти преклонили колени, с удовольствием окунаясь в волшебство, что клубилось вокруг их господина, развевалось невидимым невесомым шлейфом. Упоительное, неповторимое ощущение причастности к этому могуществу пронизывало каждую клеточку тела, принося наслаждение на грани боли.