2024

Когда он выбежал на площадку перед шпилем, шар уже был чуть выше его головы и не прекращал подниматься. Рядом послышались шаги, и Олег, не выдержав напряжения, с яростным криком обернулся и сделал несколько залпов из грави-пушки по подбегающим солдатам. Тела разлетелись в стороны, словно кегли, искря бегающими по ним молниями. Олег, уже не задумываясь о последствиях, кинулся к одному из движущихся вдоль стены блоков и запрыгнул на его верх. Блок как раз закончил идти вниз и опять начал двигаться вверх, унося Олега вслед за поднимающимся шаром.

— Не знаю, чего Вы пытаетесь добиться, помимо своей гибели, — с упрёком сказал Дорожный, наблюдая за попыткой Нарушителя № 1.

От напряжения стуча зубами, Олег огляделся: нигде не было уже пола или платформ, чтобы на них сойти — было слишком высоко.

— Всё тщетно, я же говорил Вам!

— Он блефует, Олег, не слушай его!

Прыжок, и он — на какой-то узенькой стеклянной дорожке, идущей вдоль стен шпиля. Шар уже был выше — где то внутри конструкции. Каркас превратился в литые стены, и Дорожного уже не было видно. Олег в отчаянии спрыгнул на первый попавшийся выступ в стене и чуть не упал, когда выступ резко поднялся вверх — инженер оказался на очередном блоке. Ещё прыжок…

— Быстрее, Олег, он же уйдёт!

— Вы всё ещё здесь, Олег? Ненадолго, я полагаю.

Олег уже сам потерял чувство пространства и времени, перед глазами мелькал хаос железных балок, блоков, перекрытий. Шпиль, по которому поднимался шар с Дорожным, разрезал это хаос, словно гигантский нож, разделяя всё то, что было, и всё то, что ещё будет. Олег ещё раз прыгнул на какой-то уступ, зацепился руками за балку, подтянулся… Ещё вверх, ещё, ещё, ещё…

Подтянувшись на какой-то перекладине из последних сил, Олег обессилено вполз по стеклянному полу вперёд. Свежий прохладный ветер обдал его лицо. Олег поднял голову: перед его глазами простиралась очень далёкая земля, кажущаяся розово-оранжевой в лучах закатывающегося солнца. Шпиль реактора пронзал небо.

Олег вскочил и обернулся: от Руслана его отделяло лишь защитное стекло — он стоял на той самой платформе, на которую они выходили несколько минут, а может быть, и часов назад. Руслан твёрдо кивнул. Олег резко обернулся: шар, поднявшись почти до конца шпиля, пылал и переливался перед Олегом. Шар был внутри пяти железных лепестков, которые обхватывали его, напоминая цветок. Лепестки медленно крутились вокруг шара, и Дорожный мелькал между ними.

— Ваше безграничное упорство достойно лучшей цели. Вы опоздали.

Пол тряхнуло так, что Олег едва смог устоять на ногах. Небо, казалось, треснуло, сверкнув красной молнией прямо над переливающимся шаром. Прямо над ним пространство дрогнуло. Олег увидел рябь, разноцветную и ослепительную. Пространство начало расползаться, словно растущая лужа, за зеркальной поверхностью которой виднелось ярко-красное небо.

— О, боже… Олег… Портал открывается… — Проговорил Руслан.

Олег замер, не в силах оторвать глаз от этого чуда. Дыра в пространстве росла, и на фоне красного неба Олег увидел угловатые шпили… Шпили их Цитаделей.

Это словно вывело его из долгого сна. Он резко обернулся, безошибочно находя взглядом поток энергосфер, несущихся к шпилю реактора. Уже не надеясь ни на что, Олег выхватил одну энергосферу грави-пушкой и метнул её прямо в шар с Дорожным.

— Класс! — Крикнул Руслан.

— Не смей, Ахатинов, ты даже не представляешь, что творишь! — Крикнул Владислав, но остановить Олега уже никто бы не смог.

Когда он увидел, что один из вращающихся вокруг шара лепестков заискрился и сорвался вниз, он начал выхватывать сферы из жёлоба и метать их с двойной скоростью. Второй лепесток поле случайного попадания заискрил и зашатался. Пол трясло так, словно вся Цитадель готова была рухнуть…

Олег со злым, стальным упорством продолжил метать сферы, даже когда по его плечам сильно ударили пули откуда-то сверху. Он даже не посмотрел туда. Шар терял форму, пока отваливались железные лепестки, вращающиеся вокруг него. Дорожного теперь было уже отчётливо видно.

— Да ты просто не понимаешь последствий! Ты можешь уничтожить всю Цитадель! Подумай о том, что будет с людьми внизу!

Но Олег слышал лишь одну мысль в своей голове: «Последний лепесток… Последний лепесток…».

…Купер лежал на полу, который дрожал так, что грозил расползтись прямо под телом бывшего офицера. Вся Цитадель гудела и стонала, но Купер слышал лишь шум моря. Приливающие и тихо откатывающиеся назад волны… И ему было всё равно, что это был лишь шум его крови, рывками выливающейся из его виска на пол.

«Сергей был прав… Господи, почему мне так хорошо… И так больно… Я заслужил?».

Его глаза всё ещё смотрели вверх, но они уже ничего не видели, кроме вечной черноты. Он ослеп за несколько секунд. Но почему-то только сейчас он впервые за много лет ощутил покой. Боль тихо отступала прочь, и Куперу казалось, что он летит ввысь — к лицам двух стариков, которые так долго ждали его.

«Прости меня, мама…».