2024

Он открыл двери и оказался в просторном зале ожидания, где были ещё люди. Они были такими же, как и те пассажиры — в серых бесформенных одеждах и с унылыми лицами. Олег, наконец-то, стал понимать: здесь точно что-то не так. Пассажир уже шёл в противоположном конце зала, перед которым были наставлены барьеры-ежи, а в середине стояла ещё одна рамка металлодетектора. Это был своеобразный контрольно-пропускной пункт, за которым ещё один боец «Госкавалерии» уже замахнулся, чтобы подтолкнуть очередного пассажира пинком в дверь. Олег подошёл к рамке, перед которой стояли ещё двое новоприбывших.

— Опять этот Дорожный, — недовольно сказал один из них, косясь на такой же синий плакат с портретом человека.

— Потише ты, — одёрнул его второй, — тут же повсюду камеры с микрофонами.

Олег вспомнил, где он раньше видел это лицо с плаката. Вспомнил и снова вгляделся в эти пустые глаза. Глаза своего бывшего начальника.

Как только один из пассажиров прошёл через рамки, дорогу ему опять преградил член «Госкавалерии», на этот раз разглядев его более придирчиво и покачав головой.

— Проходи сюда, — в голосе слышались радостно-злобные нотки, словно у маньяка, долго искавшего свою жертву и, наконец, нашедшего её.

Он толкнул небольшую дверь в стене, рядом с которой висела старая табличка «Полиция». Олег видел, как пассажир вздрогнул и весь как-то поник.

— Но подождите… — Слабо сопротивлялся он, — зачем?

— Сказано тебе, иди! Двигай!

— Но… Но я ведь ничего не сделал… — Пассажир даже не договорил: сильный пинок втолкнул его в дверь.

Олег поёжился и не заметил, как прошептал:

— Сволочи…

Стоящая перед ним женщина подозрительно взглянула на него. И, прикрывшись ладонью, сказала:

— Потише. Не говорите ничего вслух, камеры записывают всё.

— Эй ты там, пошевеливайся! — Оборвал её голос одного из «Госкавалерии».

Женщина вздохнула и шагнула вперёд, на досмотр. Олег беспомощно оглянулся: сзади его уже подпирали два человека — уйти назад уже было нельзя. Если бы только этого патруля тут не было… Женщину критично осмотрели, затем последний из надзирателей и, очевидно, старший из них удовлетворительно кивнул и пропустил женщину вперёд. Она, облегчённо вздохнув, шагнула в проход с табличкой «Стара Проспект» и скрылась за углом.

— Чего стал? Вперёд!

Олег поморщился от этого рыка, но всё же повиновался. Законы здесь были — жёстче не бывает, но Олег был реалистом. Против трёх бойцов у него не было ни шанса. Олег старался не смотреть в каменные лица надзирателей и уже было шагнул к выходу, как ему преградили путь.

— Пройдёмте со мной, гражданин!

Олег вздрогнул от неожиданности. Что же? Похоже, на допрос? Как и тех двоих. «Что ж, — горько усмехнулся про себя Олег, — допрашивай. Всё равно я ничего не смогу тебе сказать. Даже если бы хотел…». И Олег прошёл в дверь, на ходу увернувшись от тычка в бок. «Госкавалерия» что-то злобно пробормотал, но повторять удара не стал. Олег прошёл мимо небольшой двери с окошечком, откуда ещё издалека слышался запинающийся голос:

— Это, наверное, какая-то ошибка… Я неделю назад получил уведомление, что в течение месяца обязуюсь навсегда покинуть Горский район…

Олег едва успел заглянуть в окошечко двери — человек сидел на небольшом кресле, привязанный к нему по рукам и ногам. И подошедший надзиратель захлопнул окно.

— Пошевеливайся, чего застрял! — Гаркнули сзади и толкнули Олега в спину.

Пробормотав что-то нелестное, тот пошёл дальше, пока они, наконец, не остановились у такой же двери. Член «Госкавалерии» толкнул дверь и прорычал:

— Давай, заходи!

Олег осторожно заглянул в дверь. Если до этого момента у него не было никакого желания идти туда, то теперь появилось желание убежать. В небольшой комнатке стояло кресло. Часть его дерматиновой обивки и подлокотники были запачканы чем-то тёмно-красным. Пол вокруг кресла тоже был в бурых пятнах. Олег попятился назад. И тут же его буквально силой впихнули в комнату. Послышался удар захлопнувшейся двери. Олег затравленно огляделся — от компьютера с огромным висящим на стене монитором отошёл ещё один член «Госкавалерии» с чёрной вязаной маской на лице и подошёл к ним.

— Помочь? — Спросил приведший Олега.

— Нет, я справлюсь, — тон ответившего не оставлял в этом сомнений.

— Давай. А я на обед, — первый вышел, захлопнув дверь.

Оставшийся член «Госкавалерии» презрительно глянул на Олега.

— Назад! Да… Поболтаем наедине.

Он отошёл к компьютеру и нажал несколько кнопок — в углу у потолка отключилась видеокамера. Внутри у Олега всё похолодело. Что же? Сейчас будет допрос? Это кресло красноречиво и в деталях дало Олегу представление о «допросе». Но что делать? Мозг заработал с невероятной силой. Надзиратель, не отворачиваясь от компьютера, потёр голову правой рукой. «Что, голова болит? — Злорадно подумал Олег, — сейчас и вправду будет болеть». И пока надзиратель не поворачивался, он бесшумно схватил со стола батон сырокопчёной колбасы. Но когда Олег уже был готов нанести удар по голове, надзиратель вдруг резко повернулся и снял маску. Колбаса выпала из рук. На него смотрело довольное лицо старого друга.

— Эй, помнишь меня?