2024-й

— Нет, — сказал я терпеливо, — это совсем другое. Панки — это обезьяны, только крашеные. А трансчеловеки… да ты не поймешь, ты же блондинка!

Она сказала обидчиво, но с достоинством:

— Да, причем натуральная, не крашеная!.. И что? Дура?.. Ладно, колись, что это за направление? Или это у вас секта?

— Да, — ответил я. — Секта. Как были сектой христиане. Только в отличие от христианства трансгуманизм охватывает весь мир. У нас уже во всех странах есть секции! В развитых. В неразвитых только панки и всякие там байкеры, свингеры, эмо, сексуалы и тусовочники. И еще всякие-разные, я их не знаю и не интересуюсь.

— Ух ты какой! — сказала она с уважением. — Значит, чем-то крутым занят?

— Не очень, — ответил я скромно, — однако… гм… дело есть. А времени по дискотекам таскаться нет. Да и желания.

Она вскрикнула огорченно:

— Ну ты чего? А я нацелилась затащить тебя…

— На себя?

Она отмахнулась:

— Да что ты о такой ерунде! Хотя бы вон в тот клуб. Девчонки разбежались, а одной как-то непривычно… В самом деле, хочешь покажу? У меня там родинка. Прикольная!

Я пробормотал:

— Да ну… что прикольного в родинке?

— На таком месте не бывает, — сказала она со знанием дела. — А у меня есть. На осмотре врачи всегда спрашивают, что это… Давай покажу!

Я пугливо огляделся по сторонам.

— Вот так, на улице?

— Ну и что? — сказала она задорно. — Экстрим! Да и вообще… Вот увидишь, никто ничего не скажет. Даже неинтересно.

— Не надо, — ответил я уже не так твердо. — А вот не надо.

— Почему?

— А я трансчеловек, вот почему.

— Жаль…

Она выглядела в самом деле беззащитной и потерянной, как котенок, что вышел из темной страшной подворотни на дорогу и жалобно смотрит на огромных людей в надежде, что кто-то наклонится и возьмет в большие теплые ладони, где сразу станет надежно и защищенно.

Странная нотка сочувствия отозвалась в моей заскорузлой душе.

— А что там? — спросил я. — В твоем клубе?

Она сразу оживилась, выпрямила спинку, сиськи красиво натянули тонкую майку, четко обозначив соски. Судя по форме, груди у нее торчат ареолами кверху, так что достаточно лишь наклонить голову, чтобы твердеющие горячие ниппели уперлись в губы.

— Там все, — ответила она поспешно. — Там весело!

Я подумал, покачал головой:

— Нет, не хочу рисковать. Хотя рядом с моим домом есть тоже какой-то клуб. Слышал, там кормят неплохо, а я после работы жрать хочу.

— Идет! — ответила она с готовностью. — Согласна!

— Хорошо, — сказал я, — когда девушка на все согласна.

— Я согласна на все, — подтвердила она серьезно.

— Пойдем, — сказал я. — Вон моя торчит.

Спина моего внедорожника в самом деле выступает над ровным блестящим рядом машин, предназначенных для ровных городских дорог.

— Тебя как зовут? — спросил я.

— Лиза, — ответила она торопливо. — Но меня обычно зовут Лисенком.

— Лисенок, — спросил я, — а ты уже совершеннолетняя?

Она спросила удивленно:

— А ты что, против подросткового секса?

— Вообще-то стараюсь избегать, — ответил я.

— У меня сиськи еще отрастут, — заверила она. — Говорят, лучше растут, когда часто щупают… Ой, это твоя? Такая огромная?.. Да ты крутой!

Я открыл перед нею дверцу, Лисенок даже опешила от такого непривычного в ее мире жеста, но быстро сориентировалась и села красиво, как в кино, уже улыбаясь всему миру царственно, как положено даме в крутой машине.

Коммуникатор то и дело говорил приятным женским голосом что-то типа: на следующем повороте поверните направо, потом пятьсот метров прямо, Лисенок сперва слушала с раскрытым ртом, как будто оказалась в волшебной сказке, потом начала ловить на ошибках и дальше всю дорогу спорила с ним и ругалась, объясняя, что надо совсем не так и вообще заедем в другую сторону.

— Изменение маршрута, — передразнила она и, дождавшись, когда коммуникатор сказал послушно: «Изменение маршрута. Возьмите налево, а затем сразу же направо», вскрикнула ликующе: — Я ж говорила, дур туда набрали! Наверное, у нее ноги красивые!..

— Через семьдесят метров возьмите направо, — сказал коммуникатор.

— Дура, — сказала Лисенок. Мы обошли потрепанный «жигуль», я видел, с каким усилием она удержалась, чтобы не показать парню за рулем язык. — Точно ее за красивые ноги взяли! У меня, кстати, тоже не кривые.

Движение медленное, автомобили не только припаркованы в два ряда, что не способствует скорости, но и на тротуаре стоят так, что прохожие протискиваются под стенами зданий, отполировывая их задницами.

— «Твой дом „De Luxe“, — прочла она слоган на красной растяжке, — с видом на Кремль»… А, я знаю, знаю, это вон тот дом, видишь?

Показался Кремль, две золотые луковицы колоколен над желтым зданием Верховного Совета, затем мост, и справа на здании выстроились гигантские буквы «МОСПРОСТРОЙМАТЕРИАЛЫ», а рядом главная церковь страны, причем с этого ракурса, когда переезжаешь мост, надпись как бы указывает, что это ее склад и что в том огромном каменном сарае с золотым куполом и крестами можно найти всякие материалы.