2024-й

— Мороженое, соки! — донесся звонкий девичий голос.

По горячему песку шла девушка в легком костюме официантки, в белом кружевном переднике, через плечо широкий ремень, на котором небольшой открытый ящик.

Гулько задвигался, поднимал голову, шея напряглась, вздулись жилы, словно у него мозги чугунные. По лицу катились крупные капли пота.

— Мне, — сказал он, — воды!.. Как я понимаю верблюдов!

— Да ты и похож, — обронил Тимур, не упускающий случая куснуть просто по привычке кусать все, что оказывается близко от зубов.

— А мне мороженого, — попросил Роман.

Девушка мило улыбнулась им, протянула картник. Гулько и Роман на миг коснулись его кончиками пальцев, идентификатор личности сработал бесшумно, она протянула одному бутылку пепси, другому — фруктовое и обезжиренное мороженое.

— Спасибо. Держите.

— Вам спасибо, — сказал Гулько, — вы нас спасли.

На соседних шезлонгах негромко переговариваются две женщины, закрыв лица широкополыми шляпами. Одна сдвинула ее, лицо не очень молодое, но стильное, чувствуется работа хирурга высшей квалификации, попросила голосом бизнес-леди, перед которой подчиненные метут дорожку:

— И нам два мороженых.

Обе загорают топлес, целомудренно оставив какие-то ниточки, символизирующие стринги. Когда поднимутся поплавать, эти «трусики» не закроют даже половые губы, но в то же время считается, что одеты. Нам это привычно, а марсиане бы не поняли такой логики.

Я тоже марсианин, мелькнула мысль. Или потому, что хайтековец? Или во мне настолько силен трансчеловек, что уже и на людей смотрю иначе?

Глава 8

На стене лично для меня вместо аквариумных рыбок размером с тюленей возникли часы, а услужливый голос подсказал, что до выхода осталось семь минут. Часы исчезли, снова сменившись картинками подводного мира, я потянулся, захлопнул ноут, сам закроет все приложения, сохранит и откроет завтра на том же месте.

В приемной пусто, секретарша исчезла, на полставки почему-то работают меньше, чем полдня. Я вышел в общий зал, там Тимур сразу же поднял голову.

— Уже идешь?

— Да, — ответил я. — Надо сегодня заскочить в «Электронный рай». Пришла партия новейших бебихаусов.

Он хихикнул:

— Это тех, которых и трахать можно?

— Трахать все можно, — сообщил я ему новость. — Вон Гулько перетрахал все в доме, даже газонокосилку… Нет, мне в самом деле нужна штука, чтобы все в доме делала.

Он пожал плечами:

— Закажи по инету. Привезут и установят любую модель.

— Я стреляный воробей, — сказал я. — На продаже сидят такие же умельцы, как ты здесь. Всегда стараются всучить какую-то дрянь. Заказываешь одно, привозят другое! А возразишь, ссылаются, что это новейшая модификация!.. Как будто успели модифицировать, пока везли от магазина к дому!

От своего стола поддержал Роман:

— Ты прав, шеф. Если есть время, лучше пока по старинке. Самому посмотреть, пощупать и выбрать. Это роботам можно верить, людям… гм… если посмотреть на Гулько, то я бы всех людей, кроме нас с тобой, только в тюрьме бы и держал.

Алёна поднялась, стул под нею сразу сложился и юркнул под стол, а она сделала пару упражнений, разминая затекшее тело.

— Я с тобой, — сказала она. — Мне надо новую насадку.

Въедливый Тимур тут же спросил:

— Тебе?

Она посмотрела на него холодно.

— Моему кухоннику. У него интеллекта чуть побольше, чем у тебя.

— На пенис? — спросил Тимур с лучезарной улыбкой.

— У него с пенисом все в порядке, — отрезала Алёна. — Это тебе не помешали бы там насадки.

Тимур фыркнул:

— Просто ты была пьяной и не распробовала…

Когда мы уже выходили из здания, она сказала мне сердито:

— Ну что он за свинья? Никогда я не напиваюсь, а с ним так вообще ни разу не трахалась!

— Да он просто прикалывается, — сказал я равнодушно.

— Все равно обидно, — пожаловалась она.

— Да брось, — ответил я с еще большим равнодушием. — Как будто кого волнует, с кем ты спала и в какой позе. А вот напиваться в самом деле не стоит. Это прошлый век…

Она посмотрела на меня искоса, лицо напряглось, потом она внезапно расхохоталась:

— Надо же! Шеф заботится о моем облико морале!..

— Я такой, — ответил я с гордостью. — Заботистый.

Магазин прикладного хай-тека за два квартала от нас, Алёна шагала широко, размашисто, на нее оглядывались. Я с удивлением заметил в глазах мужчин восторг, а в женских — злость и раздражение.

Алёна в самом деле хороша, если кому по вкусу валькирии: высокая и сильная, с развевающимися за спиной золотыми волосами, уверенная, с выступающей вперед «по-мужски» нижней челюстью.

И хотя все больше мужчин передоверяют женщинам работать и быть единственными кормильцами семьи, а сами готовят на кухне и возятся с детьми, но таких пока меньше, так что Алёна не случайно еще одинока. Ей, как понимаю, нужен тихий робкий подкаблучник.

— А ты знаешь, — сказала Алёна, — наша Госдума и тут отличилась.

— С бебихаусами? — спросил я.

— Да.

Я буркнул:

— Я должен удивиться? Там реальные пацаны.

— Ты о чем?

— Ну, сауны с фотомоделями уже поднадоели, пресно, захотелось чего-то поинтереснее.

Она расхохоталась: