2030. Как современные тренды влияют друг на друга и на наше будущее

При этом мало кто из журналистов и политиков говорит о том, насколько американским потребителям выгодна китайская политика одного ребенка. Интригующий пример нестандартного мышления мы обнаруживаем у экономистов, которые выявили неожиданную связь между рождаемостью и сбережениями. Из-за культурного предпочтения сыновей китайцами политика одного ребенка в семье в КНР привела к гендерному дисбалансу: молодых мужчин сейчас примерно на 20 % больше, чем молодых женщин. «Перекос в соотношении полов в Китае вносит хаос в брачную сферу», – написал в 2017 г. The Economist. Эхом ему вторила The New York Times: «Миллионы мужчин по всему Китаю встречают День святого Валентина в одиночестве». В этой ситуации инициативу проявили родители. «Из-за высокой конкуренции на брачном рынке семьи с сыновьями наращивают сбережения, чтобы повысить шансы своих отпрысков на вступление в брак», – заключают экономисты Вэй Шанцзинь и Чжан Сяобо по результатам анализа огромного массива данных. «Рост разрыва в соотношении полов с 1990 по 2007 г. объясняет практически на 60 % причину увеличения фактического уровня семейных сбережений в этот период». Этот феномен настолько распространился в Китае, что страна, помимо всевозможной продукции, начала экспортировать и свои избыточные сбережения. Безудержное потребление американцев во многом спонсировалось сбережениями китайских семей. В отсутствие гендерного дисбаланса и связанного с ним высокого уровня сбережений в Китае американцам пришлось бы платить более высокие процентные ставки по ипотеке и потребительским кредитам в течение последних двух десятилетий. Например, если бы в последние 20 лет процентные ставки по 30-летней ипотеке в среднем составляли бы 6 %, а не 5 %, то месячный платеж был бы примерно на 25 % выше, и потребители имели бы значительно меньше средств на другие покупки. Поэтому не зря говорят, что от цены на чай в Китае зависит стоимость дома в Сан-Франциско.

Гендерный дисбаланс в Китае также оказал влияние на процесс потребления в новой цифровой экономике. Обратите внимание, как много денег люди тратят на разнообразные цифровые ресурсы для знакомств. Соответствующие платформы обслуживают по всему миру сотни миллионов клиентов, расходующих на эти сервисы суммарно около $5 млрд в год. Люди обращаются к ним в поисках потенциальных партнеров для брака, любовного романа или связи на одну ночь. В этом контексте показательны различия в структуре расходов подписчиков разных стран. Если в Китае лишь 2 % расходов приходится на поиск партнеров через приложения случайных знакомств, то в Европе и США 21 % расходов связаны именно с такими сервисами: Ashley Madison, C-Date, First Affair, Victoria Milan, Tinder. В то же время в Китае 85 % денег в этой сфере тратится на услуги платформ по поиску постоянной пары вроде Baihe и Jiayuan. В Европе и США на такие ресурсы приходится лишь 40 % общих расходов. Это расхождение легко объяснимо. Для китайских мужчин поиск постоянного партнера (не женщины на одну ночь) гораздо важнее, поскольку гендерный дисбаланс привел в определенной мере к общенациональному кризису. Неудивительно и то, что китайские женщины стали гораздо более разборчивыми. Эксперимент по введению подставных профилей для мужчин и женщин на одном из крупнейших ресурсов знакомств Китая, по словам авторов, показал, что «мужчины с доходами всех уровней интересовались нашими женскими профилями с разными уровнями заработка примерно с одинаковой частотой. Женщины же с доходами всех уровней чаще интересовались мужскими профилями с высокими уровнями заработка… Мужские профили с самыми высокими уровнями доходов вызывали интерес в 10 раз чаще, чем профили с самыми низкими уровнями заработка».

Новые ребята: Беби-бум в Африке

Если население Европы, обеих Америк и Восточной Азии не воспроизводит само себя, то в Африке к югу от Сахары наблюдается демографический рост, пусть и более медленный, чем в прошлом. Но даже с учетом более низких темпов прироста прогнозы указывают, что население Африки увеличится с 1,3 млрд в настоящее время до 2 млрд к 2038 г. и 3 млрд к 2061 г. Некоторые говорят, что масштабная война или губительная эпидемия могут остановить демографический бум на континенте. Исторически самым опустошительным вооруженным конфликтом была Вторая мировая война, которая, по разным оценкам, унесла от 50 млн до 80 млн жизней. Однако она лишь косвенно затронула Африку. Глобальная эпидемия СПИДа на настоящий момент привела к гибели 36 млн человек, ²/₃ которых пришлось на Африку, где больше всего пострадали ЮАР, Нигерия, Танзания, Эфиопия, Кения, Мозамбик, Уганда и Зимбабве. Но даже с учетом этого, как видно на рис. 3, где представлено региональное распределение населения, в 1980-е и 1990-е гг. – на пике эпидемии СПИДа – кривая роста населения в Африке не слишком изменилась. Только масштабная война или эпидемия с сотнями миллионов жертв могут оказать существенное влияние на демографический рост Африки по отношению к другим регионам мира.