2034: Роман о следующей мировой войне

Закуривая очередную сигарету, Колчак начал разглагольствовать о “Родине ”, своей "Матери-России", о том, что во многих ее воплощениях, будь то царские, империалистические или коммунистические, она никогда не пользовалась легитимностью других мировых держав. “Во времена империи наши цари при дворе говорили по-французски”, – сказал Колчак. “Во времена коммунизма наша экономика была пустой оболочкой. Сегодня, при федерации, наши лидеры рассматриваются остальным миром как преступники. Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне они не уважают никого из нас, даже президента Путина. Для них президент Путин не дедушка нашей Федерации; нет, для них он просто еще один бедный русский, в лучшем случае гангстер, даже несмотря на то, что он отвоевал наши исконные территории в Крыму, Грузии и Великой Украине; даже несмотря на то, что он искалечил политическую систему Америки, так что теперь их у президента даже нет партии, но он должен баллотироваться как один из этих ослабевших ‘независимых’. Мы – хитрый народ. Наш лидер – один из нас, и он такой же хитрый. Вы спросили, что будет делать Россия, если Соединенные Штаты начнут действовать? Разве это не очевидно? Что делает лиса в курятнике?” Губы Колчака растянулись в улыбке, обнажив зубы.

Фаршад всегда понимал или, по крайней мере, понимал умом, что у его страны и России много общих интересов. Но с Колчаком он начал понимать глубину их родства, степень, в которой их две нации развивались в тандеме, разделяя траекторию. У обоих было имперское и древнее прошлое: у русских царей, у персидских шахов. Оба пережили революции: и большевики, и исламисты. И оба пострадали от антипатии Запада: экономических санкций, международного осуждения. Фаршад также понимал или, по крайней мере, интуитивно понимал, какая возможность сейчас открывается перед его российскими союзниками.

Они покинули свой порт приписки Калининград три недели назад. В первую неделю своего путешествия "Резкий " отслеживал многочисленные корабли Третьего и Шестого флотов США, которые агрессивно патрулировали западную Атлантику и эти северные балтийские воды. А потом, совершенно неожиданно, их американские противники исчезли. После двух катастроф в Южно-Китайском море назначение американского флота стало очевидным. Столь же очевидной была возможность, которую представляло его отсутствие. Не менее пятисот волоконно-оптических кабелей, на долю которых приходится 90 процентов доступа в Интернет 10G в Северной Америке, пересекали эти ледяные глубины.

“Если американцы взорвут ядерное оружие, – сказал Колчак, – я не думаю, что мир будет сильно беспокоиться, если мы повредим несколько подводных кабелей”. Он пристально посмотрел на Фаршада. “Я также не думаю, что мир много сказал бы, если бы наши войска захватили кусочек Польши, чтобы объединить Калининград с материковой частью России”. Колчак указал на карту на стене. Он очертил пальцем коридор, который дал бы России прямой сухопутный доступ к ее единственному балтийскому порту. Сам Путин часто говорил о возвращении этой полоски земли. “Если американцы взорвут ядерное оружие, они станут государством-изгоем, которым они всегда называли нас”.

“Ты думаешь, они когда-нибудь пойдут на это?” – Спросил Фаршад у Колчака.

“Десять или даже пятнадцать лет назад я бы сказал "нет". Сегодня я уже не так уверен. Америка, которой они считают себя, больше не является той Америкой, которой они являются. Время все меняет, не так ли? И теперь это меняет мировой баланс в нашу пользу ”. Колчак посмотрел на часы. Он закрыл ноутбук и взглянул на Фаршада. “Но уже поздно. Тебе нужно немного отдохнуть.

“Я не могу уснуть”, – сказал Фаршад.

“Как так получилось?”

Фаршад позволил тишине установиться между ними, так что Колчак мог различить слабый звук льдин, скользящих по корпусу корабля. “Я нахожу это звучание нервирующим”, – признался Фаршад. “И корабль постоянно качается”.

Колчак перегнулся через стол и нежно схватил Фаршада за руку. “Вы не должны позволять ни тому, ни другому беспокоить вас. Возвращайся в свою комнату, ложись. К качению вы привыкнете. А шум? Это всегда помогало мне представить, что шум – это что-то другое ”.

“Например, что?” – Скептически спросил Фаршад.

Донг, донг, еще пара льдин скользнула по корпусу.

“Как колокол, возвещающий об изменении времени”.

23:47 22 мая 2034 года (GMT+8)

Южно – Китайское море

Стук в его дверь.

Середина ночи.