2034: Роман о следующей мировой войне (ЛП)

Патель ответил после первого гудка. — Мы загнали себя в угол, — сказал он, не дожидаясь, пока его племянник заговорит.

 — Вам нужно отозвать свой самолет, — ответил Чоудхури. Он прикрыл трубку ладонью, опасаясь, что его могут подслушать. — Выключите свои глушилки, чтобы мы могли поговорить с нашими пилотами.

 — Пилот , — поправил его дядя. — Наши перехватчики сообщают, что только одному из них удалось спастись. Два наших самолета бросаются в погоню.

 — Отзовите свои перехватчики, — взмолился Чоудхури. — Позвольте нам связаться с нашим пилотом, чтобы прервать его миссию. — Даже когда он сказал это, Чоудхури не был уверен, что это возможно. Смогут ли они связаться с пилотом? Он вообще слушал?

На линии воцарилась тишина. Чоудхури поднял глаза и заметил, что Уискарвер стоит в дверях Ситуационного центра и наблюдает за ним.

 — Слишком рискованно, — ответил Патель. — Если мы отзовем наши перехватчики, как мы можем быть уверены, что пилот не ударит по Шанхаю?

Чоудхури еще раз взглянул на Уискарвера, который сделал угрожающий шаг в его сторону. — Мы прекратим забастовку, даю вам слово. Президент будет…

Уискарвер выхватил телефон из его рук. За то время, которое потребовалось Чоудхури, чтобы произнести первую фразу, а затем половину второй, Уискарвер преодолел разделявшее их расстояние. — Вы не говорите от имени президента, — отрезал Уайзкарвер, наступив каблуком ботинка на телефон, так что, когда Чоудхури потянулся за ним, у него был такой вид, как будто он пресмыкается у ног Уайзкарвера, что в некотором смысле так и было.

 — Пожалуйста, — сказал Чоудхури. — Вы должны дать нам шанс отменить это.

 — Не после Галвестона, — ответил он, качая головой. — Только не после Сан-Диего. Как вы думаете, эта администрация или эта страна будут терпеть — на мгновение он попытался подобрать подходящее слово, а затем нашел его, сорвав его, как плод с ветки, — “умиротворение.

Чоудхури остался на коленях, его руки все еще трогательно тянулись к телефону, когда он взглянул на Уискарвера, который, с галогенной лампой на потолке, обрамляющей его голову, казалось, странно светился, как мстительный святой. — Остался только один пилот, — слабо сказал Чоудхури. — Каковы шансы, что он вообще доберется до своей цели? Если мы отзовем индейцев, мы сможем спасти его… мы могли бы остановить все это .

Умникарвер потянулся к своей ноге. Он взял телефон Чоудхури и сунул его в карман своего пальто. Затем он протянул Чоудхури руку и поднял его с пола. — Пошли, — сказал Умник. — Встань на ноги. Нет необходимости оставаться там, внизу. Эти двое стояли рядом друг с другом в пустом коридоре, разделяя секунду тишины, как будто для того, чтобы разрядить напряжение между ними. Затем Уискарвер взглянул вверх, на огни, которые мгновение назад обрамляли его голову. — Есть цитата из Библии, — начал он, — или, может быть, это Талмуд или Коран? Я никогда не могу вспомнить, что именно. Но это то, что я всегда ценил. Как говорится, тот, кто уничтожает одну жизнь, уничтожает весь мир, а тот, кто спасает одну жизнь, считается спасшим весь мир … Или, по крайней мере, я думаю, что так оно и есть. Скажи мне, Сэнди, ты религиозный человек?

Сандип отрицательно покачал головой.

 — Я тоже, — сказал Умник. Он ушел с телефоном Чоудхури.

19:19 30 июля 2034 года (GMT+8)

Шанхай

Сначала берег был просто пятном на горизонте. Затем сформировались контуры горизонта. На расстоянии одной мили Ведж начинал свое восхождение, набирая высоту атаки. Все будет зависеть от высоты и времени. Ему нужно было подняться по крайней мере на десять тысяч футов, чтобы, когда он активирует, а затем сбросит свой груз, у него было достаточно времени для включения. Ему нужно было сделать это быстро, чтобы зенитные системы, которые скрывались внизу, не смогли найти свою цель. Когда он приближался к городу, его образ мыслей был простым, почти первобытным: вот оно идет, вот оно идет, вот оно идет, казалось, говорил каждый вдох.

На расстоянии пяти миль он мог видеть движение на дорогах.

На расстоянии трех миль он мог видеть волны, разбивающиеся о берег.

На расстоянии двух миль отдельные окна небоскребов подмигивали ему, ловя солнечные лучи—

Затем он резко взмахнул своей палкой в ответ.

Gs давил на его грудь, как огромная рука. Булавочные уколы света исполняли свой знакомый танец Динь-Динь в его видении. Если бы кто-нибудь прислушивался, то услышал бы его ворчание, похожее на то, как теннисист бьет с базовой линии. Длинная струя трассирующего огня дугой устремилась к нему с берега, когда он пролетал над Шанхаем. Ведж развернул свой самолет брюхом к небу. Когда его кабина повисла к земле, он мельком увидел два тонких запуска ракет, которые, кружась, устремились вверх к его голове. Он развернул последние свои снаряды и ракеты, сбрасывая под себя раскаленный добела магний и надеясь, что этого будет достаточно, чтобы сбить ракеты с толку.