2048

Но это сопровождалось бы экономическим хаосом на семи развитых континентах и государственными переворотами на десяти развивающихся. А также одной, зато мировой электронной войной.

Ничего такого не случилось благодаря малоизвестной исследовательской компании, которая рассчитала и помогла реализовать более мягкий вариант будущего. Революция транспорта растянулась на десятилетие. До этого автомобильные компании пытались тянуть резину самостоятельно — Артель предложила единый план. И описала крах индустрии в случае, если план не примут. Одновременно перед госструктурами была развернута мрачная картина массовых бесконтрольных перемещений в воздушном пространстве. Это тоже подействовало. Сложно было не согласиться с расчетами самой мощной в мире системы распределенных вычислений. Спрятанной, как говорила Марта, на самом видном месте…

«С миру по нитке — голому Ткань».

Слэнг Артели, этот дурацкий язык намеков, всегда раздражал Вэри. Но делать было нечего. Видимо, предполагалось, что хорошая ученица должна догадаться сама, а плохой это ни к чему. Кое-что Вэри угадывала. Например, выкройки отдельных клиентов Марта называла «волосами Ангела». Это ясно: многие данные о хозяине хранит его личный искин, можно прямо оттуда и брать. Но где находится сама Ткань, собирающая это Сырье в многоуровневые цветные ковры?

Такая же расплывчатость окружала все, что касалось Артели. Когда она возникла? Когда началась хотя бы эта история с биотеслой? Марта рассказала лишь, что поступление Вэри на работу в добрель совпало с началом «третьей фазы». Именно тогда увеличилось число сообщений о захватах летучего транспорта, об аэробных бактериях, и как следствие — о необходимости ужесточения контроля воздушного пространства.

«Ультразеленые» были разгромлены, все сообщения о биотесле — опровергнуты или вычищены из Сети. Между тем новый двигатель потихоньку внедряли под видом «гибридного», с подстройкой под существующие виды транспорта. Покупая автомобили на загадочных «топливных элементах», большинство людей все равно не понимали, чем на самом деле питается двигатель и где он вообще располагается в их навороченных тачках. Зато производители тачек могли еще долго использовать старые сборочные конвейеры.

И даже когда новый двигатель был признан «биоэлектрическим», в нем оставался один секрет: биотесла давала столько энергии, что автомобили могли бы летать. Эта тайна еще на несколько лет задержала отрыв персонального транспорта от земли. А когда он все-таки полетел, его форма практически не отличалась от тех четырехколесных гробов, которые много лет сходили со старых конвейеров.

Но хорошо ли, когда содержание так обгоняет форму, а новая форма безжалостно подавляется? Вэри снова поглядела вверх. Небо над маленькой площадью напоминало огрызок яблока: каждый из четырех храмов откусил хороший кусок со своей стороны. Но посередине еще оставался большой просвет. И будь этот город живым, где-нибудь там хоть раз да мелькнула бы тень лихача на юрком треугольнике ската. Сейчас за использование скатов в городе наказывают лишь штрафом. А во время «третьей фазы» сбивали на месте. Потому что вторая фаза — «дело НЛО» — окончилась неудачно. Скрыть испытания биотеслы не удалось, технология утекла в руки секты технокочевников. Тем временем перегрузки транспортной системы требовали срочных мер. Увеличение скоростей и размеров общественных аэробусов привело к увеличению доз успокоительного газа, который накачивали в салоны. В этих условиях лозунг технокочевников «Летать, но не под газом!» оказался дырой, на штопку которой у молодой Артели не хватало сил. Расчеты худшего варианта обещали массовое производство нового транспорта уже в течение полугода.

Пришлось срочно сменить мифы об НЛО страшилками об опасных нарушителях воздушного пространства на нелицензированных машинах. Несколько специально организованных катастроф позволили еще какое-то время держать скаты вне поля зрения общественности. Но недолго.

И теперь Вэри знала, зачем их прятали. Да, хрупкая дельта ската — не самый удобный транспорт. Позже появились гораздо более надежные аэры — с собственными искинами-аэрикшами, с подстройкой крыла под тело хозяина, с электромагнитными подушками безопасности…

Но началось все со скатов. С новой формы, при виде которой любой понимал: киб на новом движке вовсе не обязан выглядеть как автомобиль. Не так уж уютно летать внутри железного гроба, созданного для ползанья по земле.

Не потому ли столкнулись два старых киба на площади? Первое поколение, они вообще не должны летать высоко — лишь скользить в полуметре над землей. Но кто будет следить за этим во время паники, когда все выжимают из двигателей максимум возможного, чтобы самим не превратиться в электролит?