2048

Несколько секунд тишины. Потом что-то лязгнуло, и розовая плацента зашевелилась. По глазам резанул свет. Вот сейчас покажутся щупальца робота-акушера…

«Тьфу ты, какого еще робота? Совсем запарился». Басс толкнул приоткрытый люк — и отшатнулся. Бледное как творог, лицо Отто в сочетании с ослепительно белой шапочкой и халатом не испугало бы разве что работника морга. Нет, это точно не роддом.

«Зато живая человеческая душа, — съехидничал внутренний собеседник Басса. — Еще неизвестно, как сказывается на психике новорожденных тот факт, что первым в своей жизни они видят робота с шестью щупальцами».

Но в заведении Отто сегодня не было даже роботов-официантов, которые раньше так и шныряли под ногами. Зато ручной засов на люке… Басс потрогал грубое металлическое устройство. Трудно поверить, что кто-то добровольно поставит такое вместо нормального электронного замка!

Отто выглядел смущенным. Пока Басс выбирался из тоннеля, немец успел захлопнуть какую-то бумажную книгу. Теперь от держал эту целлюлозную архаику у бедра, словно не решаясь спрятать ее за спину и в то же время не желая привлекать внимания.

— Это человек-лягуха тебя надоумил с тестом? — Басс кивнул на книжку.

— Что?… Ах, ты про стихи. Да, Тисима, кто же еще.

— А про вдохновение он тебе ничего не говорил? Что оно не у всех бывает и не всегда?

— Да-да-да, он сказал, что это должен быть стих на один вдох. — Отто взмахнул книжкой. — Но главное не форма, а образ. Так можно отличить искин от живого человека. Человек способен чувствовать скрытую гармонию мира…

— Ну, ему как мусорщику видней. — Басс помассировал плечо, которое затекло от неудобной позы в тоннеле. — А вообще тут еще кое-кого не мешало бы протестировать. Давно в зеркало смотрелся? Тебя словно из формалина вынули.

— Это все курьерская служба, будь она неладна. Здесь-то, видишь, совсем…

Он обвел рукой основной зал нетро, куда они перешли из подсобки. Да уж. Раньше эти длинные столы напоминали Бассу школьные парты в шумном классе. Теперь, без посетителей и снующих туда-сюда ботов — типичный морг.

А ведь когда-то нетро Отто считалось одним из самых модных заведений Горы. Первые пандоры, разрешенные для частного использования — кто мог устоять? Правда, на практике революционная технология молекулярных принтеров быстренько обросла кучей механизмов защиты. Многие вещи, включая живые организмы, запрещалось дублировать вообще. Далее шел «серый список» — вещи, при копировании которых пандоры искусственно понижали качество, а то и просто встраивали в копию механизм саморазрушения. И лишь для совсем узкого круга субстанций разрешался «нуль-транспорт» — точное копирование при условии уничтожения оригинала в сканере.

— Молоко будешь? — Глаза Отто умоляли не отказываться, руки уже суетились на сенсорах пандоры. — Пил когда-нибудь соевое с солодом? Да что я говорю, пил конечно. А пакалоло?

— Не надо, от него у меня стрем начинается, — поморщился Басс.

— И правильно, здоровее будешь. Давай лучше лунное, с пониженной лактозой. Оно не с Луны, конечно. Это они там в Гренландии специально коров в темноте держат, вот и называют «лунное». Да ты садись, я тебе сам посылочку вызову…

Басс усмехнулся. «Посылочку». Ну да, именно нуль-транспортный протокол в сочетании с сетевым подключением породил бум нетро. В детстве Басс никак не мог понять, зачем мать таскает его с собой в эти заведения — ведь домашняя пандора без всякой Сети легко приготовит обед на основе любого из тысяч рецептов. Но мать упорно твердила, что ее подруги, оставшиеся в Старой Европе, готовят гораздо лучше, и никакой рецепт не заменит их опыт.

— Уже неделю так сижу. — Отто показал на входную дверь, запертую изнутри на железный засов. — Не знаю даже, с кем посоветоваться. Хорошо, что ты пришел. Ты вроде разбираешься в искинах…

«Это они во мне разбираются», мрачно подумал Басс, вспоминая робохирурга, похожего на перевернутое дерево.

Он сел за ближайший стол и сделал вид, что разглядывает плавающие вдоль стен голограммки в жанре «микробиоарт». Может, в чем-то другом Отто и был неуклюж, но своему хобби он нашел неплохое применение. Кишечная микрофлора в стеклянных капсулах, увеличенная электронным микроскопом — отличное оформление для нетро.

Правда, люди, знавшие Отто так же хорошо, как Басс, не особенно веселились от этих картинок. Поскольку догадывались, отчего их приятель увлекся таким искусством. Жесткие запреты на лечение антибиотиками появились в Старой Европе лишь тогда, когда половина ее жителей оказалась во власти тяжелых форм аллергии, а вирусные эпидемии стали опустошать целые города. Еще несколько лет понадобилось, чтобы подвести под суд пищевые корпорации, использующие антибиотики-консерванты. Но и после этого, живя на других континентах, многие продолжали страдать из-за достижений фармацевтики, которыми их накормили в детстве. Собственная микрофлора Отто уже долгие годы не хотела восстанавливаться. Это сильно повлияло на его чувство прекрасного.