2060

– И куда они все? – думал, Рок, осторожно спускаясь вниз, – вроде убежищ поблизости больше нет, если только пещеры в горах, но сколько их? Этих пещер. До киманов они не дойдут, да и не впустят они. Сейчас наверно закрылись и ждут, как закончится очередное светопреставление, – он до конца не верил, что наступает Конец Света. Привыкнув думать прагматично, он не то что верил, а знал, что это ещё не конец.

Рок шёл открыто, не таясь. Вокруг только мусор, непогребённые тела да изредка попадались пасущиеся животные.

– Вот кому всё равно, так живности всякой. Не знают, что скоро может быть конец всему, – думал Рок, проходя мимо.

Раздалась очередь, пули просвистели над головой. Рок выхватил рацию:

– Вы что, с ума сошли?! «Ветер», ответь, это «Рок»!

– На приёме. А, это ты идёшь. Иди, не бойся, просто у бойца нервы не выдержали.

– Ничего себе нервы не выдержали, – чертыхнулся Рок, продолжая движение.

Обеспечивающий лагерь встретил суматохой.

– Здравствуй, Рок! – первым из знакомых лиц подошёл к нему Петрович, – рад тебя видеть.

– Задание выполнил, сведения добыл, – попробовал доложить Рок, но Петрович его остановил.

– Пойдём ко мне, там и расскажешь, что и как.

Кабинет Петровича заставлен коробками, упакованной аппаратурой. Оставались свободные только два стула и немного места на столе. Петрович вынул из-за пазухи фляжку, протянул Року.

– Выпей, за возвращение. Ни стаканов, ни кружек нет, всё упаковано, так что не обессудь.

Рок взял фляжку, сделал символичный глоток, вернул назад. Петрович также ненадолго приложился к фляжке.

– Если честно, мы тебя похоронили. Столько времени прошло, да ещё погранцы поведали, что банда с юга прорвалась и хозяйничает где-то у нас. Как раз возле того склона, где тебя высадил в последний раз её заметили.

– С ними встречался, пришлось принять бой, – сухо ответил Рок.

– Тебя тогда ранило, ты говорил?

– Да. Киманов остался прикрывать, а потом они меня и вытащили, на руках занесли по ущелью в убежище.

– Странно. Они держатся обособленно, не помогают, но и не мешают. Им проще сняться и уйти дальше, в степи. Ладно, потом об этом расскажешь, что с информацией?

– Задание выполнил, – ответил Рок, протягивая исписанные листы бумаги, – они рассказали, что в прошлом веке какой-то учёный открыл формулу, точно не знаю, что там и как взаимосвязано, но мне позволили сделать копию с первоисточника. Там ничего непонятно, но копировал старательно, думал, что важное упущу.

– Кружки́, крестики, цифры, – задумчиво перебирал страницы Петрович, – этим пусть теперь учёные занимаются. Свою задачу ты выполнил. Теперь давай собирайся с первой группой на второй уровень пойдёшь.

– Петрович, позволь пока тут остаться.

– Это с чего вдруг? Не навоевался? Передали, что как первые обломки падать начнут, тут такое начнётся, если конечно попали. Мы-то не знаем.

– Не могу точно сказать, – выдохнул Рок, – но мне надо пока остаться здесь. Разреши пойти с последней группой.

– По плану, она завтра подниматься начнёт.

– Так быстро?

– Заслон ещё оставляю из трёх человек. И не проси!!! Тебя доктор Лазарева немедленно к себе требует, тебя начальник объекта увидеть хочет! Мне уже всю плешь проели, когда Рок вернётся, когда мы его увидим?! И как узнали…– запнулся Петрович. – Ах, да! Они ж ещё связь качают по всем диапазонам, а расшифровать, тем более наши аппараты, им на полминуты.

– Ну вот, – ухмыльнулся Рок, – дай хоть отдохнуть пару дней, а то меня там возьмут в оборот, и я от них живым не выберусь.

– Ты это мне брось. Ладно, пойдёшь с последней группой.

Целый день Рок помогал Петровичу организовывать эвакуацию. К вечеру конвой был собран и ждал только утра, чтобы начать монотонный подъём на второй уровень. Гружёные мобили не рискнули отправить в ночь, а до заката не успели.

– Что задумчивый, Рок? – подсел рядом Петрович. Мебель решили забирать не всю. Места не было. Погрузили оборудование, припасы, какие были, документы, что не на магнитном носителе.

– Останусь я в прикрытии, чувствую, что-то произойдёт, но мне надо быть именно здесь, а не наверху.

– Чуйка? – осведомился Петрович.

– Да. Знаешь, я много воевал, был в таких передрягах, что вспоминать не хочется, но знаю, что мне надо остаться здесь.

– Бывает. Я, извини, специально тебя дождался и уговорил пойти к киманам, не дошёл бы я.

– Я тоже с трудом дошёл.

– Но дошёл!

– Дошёл, – кивнул Рок, – ещё, не знаю почему, но когда я за ними шёл, думал, какие-то отщепенцы, отвергающие нормы морали и почему им только позволяют пользоваться богатствами нашей страны?! Они же все не граждане, все изгои, как они сами себя называли, а потом, когда пробыл у них месяц, другой, когда посмотрел, как они живут. Не скажу, что в мире и согласии, но они такие же люди и спасли они меня не за то, что помог им, а просто так… как сказал старейшина, так правильно.

– Стокгольмский синдром, – произнёс Петрович.

– Что? – не понял Рок.

– Стокгольмский синдром. Существует такое понятие в психологии, когда жертва начинает оправдывать и сочувствовать своему мучителю. Тебе всё-таки, правда, надо доктору Лазаревой показаться.