2084*

Официантка принесла салаты, и они некоторое время молча ели. Пит решил не останавливать брата, которого воспоминания о жизни в Англии отвлекали от грустных мыслей и от проблем, которые им еще предстояло решить. И он вернул Алекса к прерванному разговору.

– Но в Европе не сразу зашло так далеко?

– Не сразу. Все менялось на глазах. И что? Она прозрела? Евросоюз пытался, правда, контролировать потоки мигрантов. Спецслужбы заметили, что они постоянно меняют направление и устремляются туда, где больше шансов преодолеть защитные барьеры. Считать это случайным было наивно. Похоже, процессом руководят, осуществляя операцию по мирному захвату континента. Точнее сказать – относительно мирному. Потому, что усиление пограничного контроля, попытки отделить от беженцев группы агрессивно настроенных парней вызывали ожесточенное сопротивление. Они прорывались силой. Закрыть свои границы Евросоюз был уже не способен. Не помогали ни колючая проволока, ни заборы.

– Кто же эти заговорщики?

– Возможно, никто этого не узнает. Но стихийным такое переселение народов было лишь отчасти. С иллюзиями расставаться нелегко. Идея создания мультикультурного общества оказалась живучей. Росла преступность, женщины боялись выходить на улицу в одиночку, совершались теракты, гибли люди, рушился складывавшийся веками порядок. А либералы проводили демонстрации в защиту притесняемых мигрантов. В мусульманских кварталах вылазки террористов вызывали плохо скрываемое ликование, особенно среди молодежи. Не замечать такое можно, только если очень не хочется. Добровольная слепота – составная часть толерантности.

– Да. Там толеранты, тут толерасты.

– Ну и ну! Откуда эти словечки? На тебя не похоже.

– Сами выскакивают. Ты всегда говорил, что язык развивается. Я смотрю на вещи проще.

– Не прибедняйся. Ты профи, образованный специалист высшего класса. Ты мой старший брат. Я знал – ты рядом, и это придавало мне уверенности и дома, и в школе, и даже в университете. А особенно, сейчас. Папа всегда ставил мне в пример твой сильный характер, умение работать.

– Хватит подлизываться. Не отвлекайся.

Беседу вновь прервала девушка, поставившая на стол горячее. С детства братьев приучили разговоров за едой не вести, к тому же она оказалась вкусной. Ели, обмениваясь репликами, отдавая должное искусству повара. Народу поубавилось. Оставались лишь троица молодых людей, да мужская пара постарше. Видимого интереса к братьям никто не проявлял. В ожидании кофе они продолжили разговор.

– Ну что, назад в Европу? Или с нее хватит?

– Нет уж, история требует завершения. Времени сегодня у нас навалом.

– Как скажешь. Знать не вредно. Итак, попытки поставить миграцию и мигрантов под контроль ни к чему не привели. Ассимилироваться мусульмане, которых становилось все больше, не собирались. Положение европейцев ухудшалось. На содержание миллионов иждивенцев – многодетных семей, стариков, а заодно и вполне трудоспособных мужчин – требовалось все больше денег. Экономика трещала по швам. Большой бизнес отреагировал закрытием предприятий, выводом их в другие регионы. Рабочих мест становилось все меньше, как и работников, покидавших Европу.

– Ничего не напоминает?

– Напоминает. Причины разные, но результат один. Сбывалось пророчество ливийского правителя Каддафи, что десятки миллионов приверженцев ислама без войны сделают Европу мусульманским континентом. Его зверски убили в 2011 году в ходе переворота, который дал старт кровавому хаосу на арабском Востоке. Теперь надежды на лучшее будущее в родном доме утратили европейцы.

– И сделать было уже ничего нельзя?

– Попытки были. Полиция и спецслужбы к такому развитию событий оказались не готовы. Обычные методы не работали. Судорожно искали новые. Бельгия выделила миллионы евро на подготовку для своих мечетей «правильных» имамов. Во Франции предполагалось продвигать мягкие формы ислама под контролем службы безопасности «Сюрте Женераль». Результат – ни Бельгии, ни «Сюрте Женераль» больше нет. В разных странах проходили демонстрации противников толерантности, звали в бой националисты. Несгибаемые либералы им противостояли. Но поезд уже ушел. Никакие программы, никакие акции успеха не имели. Процесс стал необратимым. Среди европейских лидеров, как позволил себе пошутить Дэвид, не оказалось нужного количества выпускников Оксфорда. Остальное было делом времени, которое, как известно, движется в одном направлении. Мусульман в Европе стало больше, чем аборигенов, чему способствовало и массовое бегство последних.

– Прямо сюжет для триллера!