2084*

Комната была просторная с письменным столом и баром. Особенно обрадовала большая ваннаджакузи. За плотной шторой – балкон, с которого видны заснеженные вершины. На столике – монитор. Удастся ли с кемнибудь связаться? Вошел в систему, задал поиск Питера. Ура! Получилось. Отправил короткую записку.

Ответ пришел почти сразу: «Привет, братишка. Сижу и жду от тебя вестей. Знал, что выходишь, но без подробностей. Теперь вижу, где ты. Оставайся на месте. Больше никого не ищи, не пытайся связаться и не звони. Все в порядке. Скоро буду. Надеюсь, что завтра. До встречи».

Свершилось. Завтра, уже завтра он все узнает. Пит написал, что все в порядке. Слава Богу. Алекс пытался успокоиться, но получалось плохо. Больше почты не было. Где сейчас Пит, не определишь. Нужно набраться терпения, только где его взять? Расслабиться помогла теплая ванна с белоснежной пеной, в которой он нежился не меньше часа. Можно было спуститься в бассейн, но купальных трусов не было, а отлучаться из отеля Алекс не решился. Включил экран. Каналов много, нашел новости. И тут ничего интересного – репортажи о прошедших и анонсы предстоящих местных событий вперемешку с рекламой. Прогноз обещал солнечные дни с умеренной жарой. Колорадо славен обилием солнца.

Питер объявился на следующий день после полудня. Ворвался в номер и едва не задушил Алекса в железных объятьях.

Какой ты бледный, но, в общем, ничего – выглядишь не так уж плохо. Извини, несу, Бог знает что. Это ты, братишка, это ты…

Пит был старше всего на два года, но всегда вел себя, как и полагается старшему брату, которого надо слушаться. Этому шутливому превосходству Алекс не противился. Братья отлично понимали друг друга, и лишних слов не требовалось.

Пит осмотрел номер.

Ты куданибудь выходил?

Вчера пару раз в ресторан и сегодня на завтрак.

Ктонибудь заходил?

Горничная – застелить постель и прибраться.

Душновато здесь. Пойдем на балкон.

Система горного воздуха работала хорошо, но Алекс сообразил, что на балконе говорить удобнее. Они уселись в шезлонги лицом друг к другу.

Вижу, ты все понял. Видеокамеры везде. В общественных местах, отелях, ресторанах, магазинах их никто и не прячет. Работают круглосуточно. А где видео, там и слышио. Понятно, что так обеспечивается общественная безопасность. Но и остальное от их глаз и ушей не скроешь. За эти годы Большой брат никуда не делся. Скорее, наоборот – стал ближе к народу. Приходится с этим считаться. Аппаратура, о которой знаешь, не так страшна. Маловероятно, что они успели оборудовать балкон, где штатные камеры не предусмотрены. Как назло, детектора для выявления этой техники я сюда не взял. Но это не важно, когда соблюдаешь предосторожность. Сейчас достаточно просто убавить свою громкость, звук приглушить.

Само собой. Забудусь – напомни. Откуда прилетел? Где наши – родители, Мария? Написал, что все в порядке. Не томи, рассказывай. Я заждался.

Все нормально. Мама и папа в Англии, Мария в Штатах. Хорошо сидишь? Есть новость не для слабонервных.

Что случилось?

Питер улыбнулся.

Держись за подлокотники. Ты уже одиннадцать лет папа – у вас с Марией в 2073 году родилась дочка. Сообщить тебе возможности не было. Судебная власть не посчитала необходимым доводить это до тебя, сославшись на то, что Мария твоей женой официально не является. Спорить с ними бесполезно.

Алекс словно окаменел. Потом встал, снова сел и снова встал. Наконец обрел дар речи.

У меня дочка? Фантастика! Как зовут?

Никогда не догадаешься. Ее имя Александра или просто Алекс.

Как? Александра? Мария просто молодец! Боже правый, я папа! Малышка Алекс! Вот это да! Хорошо, что вчера ты не написал. Я бы ночь не спал. Я отец. Чудо! И в мыслях такого не было. А как Мария, где она? Когда мы увидимся?

Сядь и успокойся. Все будет хорошо.

Ты чегото не договариваешь.

Все хорошо, но не так просто. Не дрейфь – все под контролем, мы со всем справимся. Если я говорю, так и будет.

С чем справимся? Давай без загадок. Ты меня пугаешь. Что с ними?

Живы и здоровы, и теперь все будет хорошо. Ничто и никто помешать нам не сможет. Дай на тебя наглядеться.

Где они? Позвонить можно?

Возьми себя в руки. Пока нельзя. Не отсюда.

Алекс перешел на шепот:

Говори все, как есть. Я спокоен и хочу знать правду.

Успокоился? Такто лучше.

Алекс кивнул.

Когда тебя увезли из города, мы не могли ничего узнать. Информации не давали, ссылаясь на формулировку «полная изоляция». Даже Джо не мог пробить эту стену. Он сказал, что похожее определение «без права переписки» было в СССР при диктатуре Сталина. Люди исчезали, многие навсегда. Есть у кого учиться. Но до такого, слава Богу, наши не дошли. На запросы отвечали, что ты жив и находишься в тюрьме особого режима. Это сохраняло надежду.

Почему ты не говоришь, где Мария и Алекс? Как странно звучит: где Алекс? Будто я про себя спрашиваю. К этому еще надо привыкнуть.

Ничего, привыкнешь. А с ними все в порядке. Мария знает, что тебя выпустили, и будет ждать звонка и тебя самого сколько надо. Страшное позади, но и себя и близких мы должны оградить от неприятностей.

Дочка наша с ней? Что ты молчишь?