2084.ru

Я летел поначалу вдоль серой ленты реки, затем удалился от берега, забирая к северу: Уса изгибалась громадной подковой, и с моим ограниченным полетным ресурсом лучше срезать изгиб русла.

Места внизу тянулись безжизненные, почти не населенные. Выглядевшая нормальной лесотундра (парма, как зовут ее местные) чередовалась с обширными глубокими провалами, на дне их весной и летом плескались достаточно живописные озера, сейчас, осенью, превратившиеся в лишенные растительности болота.

Усинский нефтегазоносный район… Полвека назад его терзали подземными ядерными взрывами, стискивая, сжимая глубинные пласты, – и извлекали-таки «неизвлекаемую» нефть. Матушку-землю выдоили досуха, но, как выяснилось, для районов с вечной мерзлотой способ этот не самый удачный: громадные радиоактивные полости не остались глубоко под землей, как было задумано… Сейчас, впрочем, уровень радиации упал до почти приемлемых величин. Если не жить там слишком долго, разумеется.

Некоторые отчаянные головы все-таки жили, я разглядел группу небольших приземистых строений, неплохо замаскированных складками местности, но только не от взгляда сверху. Разглядел – и тотчас же немного изменил курс. Дельтолет прозрачный и на фоне неба практически не виден, а народ внизу обитает такой, что парящая в небе человеческая фигура вызовет не религиозный экстаз – выстрелы картечью.

Полетного времени хватило с небольшим запасом. Индикаторная полоска давненько изменила цвет с зеленого на желтый, но буреть пока не начала, – когда я миновал нефтяные провалы и увидел впереди другую реку, не столь широкую, Колву.

Затем показался одноименный поселок. Вернее, его руины, выглядевшие как большое, постепенно зараставшее пепелище. Некогда тут возводили бараки вплотную друг к другу, стена к стене, без зазора. С одной стороны, выгодно, – студеной зимой гораздо меньше теплопотери. Но если случался пожар, до приезда пожарных успевало сгореть десятка полтора жилищ. Потом пожарных не стало. Потом не стало Колвы, выгорела дотла.

Я начал снижаться. Именно здесь, в полутора километрах от пепелища, видели в последний раз Ругеля – в миру Николая Слепцова, старшего лейтенанта ДКДН, Департамента по контролю за деторождением и наследственностью. Даже не то чтобы видели… Он случайно попал на видеозапись, сделанную высотным беспилотником, облетавшим Территорию. Обнаружили кадры и идентифицировали Ругеля позже, когда поднялась тревога, когда он не вернулся в условленный срок и не воспользовался экстренным каналом связи.

* * *

Дельтолет стремительно терял форму, его структура утратила какую-либо жесткость, аппарат оплывал, уже не способный выдержать свой вес. Скоро окончательно превратится в жидкую субстанцию – в жаркий летний день она бы полностью испарилась, а сейчас, наверное, частично впитается в почву.

Я за процессом разрушения не наблюдал, занятый другим делом, – разбирал свой охотничий нож. Тот очень хорошо имитировал сделанный на Территории, даже материалом для клинка послужило полотно маятниковой пилы, как у здешних оружейников-самопальщиков. И все же это была лишь имитация, призванная обмануть в основном «церберов»…

Отвинтив набалдашник, я стянул с хвостовика ножа наборную берестяную рукоять. С усилием потянул ее за концы – рукоять, выглядевшая цельной, распалась на две части. Предметы, обнаружившиеся на поперечном разломе, без лупы можно было бы посчитать соринками, случайно попавшими сюда при изготовлении ножа.

Одну «соринку» я тут же прикопал, обозначив тем самым точку эвакуации. От добра добра не ищут, берег вполне пригоден для посадки. Две другие «соринки» надежно спрятал на себе и привел нож в прежнее состояние. Хорошая вещь, но надо как можно быстрее раздобыть что-то более мощное и смертоносное. Какова бы ни была причина исчезновения Ругеля – несколько опрометчиво начинать разбираться с ней без огнестрельного оружия. Не то список пропавших и сгинувших может пополниться еще одной персоной.

Едва я так подумал – почуял, что долго искать ствол не придется, что он движется в мою сторону… Не самостоятельно, конечно, – при помощи хозяина, которому вскоре предстоит стать бывшим хозяином.

Человек… один… в бане он не был этак с неделю, зато свое оружие совсем недавно почистил и смазал… И собака с ним… что-то не так с этой собакой… Ранена? Не понять… С расстояния в несколько сотен метров даже с моими способностями не понять.

Маячить на открытом месте я не стал. Абориген может сначала всадить пулю в незнакомца и лишь затем полюбопытствовать: в кого стрелял? Я торопливо отступил – по дуге, чтобы не сойти со мха, не оставить следы на прибрежном песке, – и укрылся за кучей пла́вника, принесенного рекой.

Куча была не слишком велика, в случае чего от выстрела из дробовика прикроет, но пуля из карабина прошьет ее навылет. Однако я надеялся, что до такого не дойдет. Человек и собака приближались с наветренной стороны и ни учуять, ни увидеть меня не могли. И все-таки: что же не так с этой шавкой?