21 июня (СИ)

-Не переживай, Влад, - погладив его по голове, прошептала мама, пока мы шли. – Он наверняка забудет об этом после того как поест.

Но он не забыл. И после обеда Влада отправили в угол, а меня к себе в комнату, запретив с ним разговаривать.

Хоть мне и было жаль Влада, в этой ситуации я ничего не мог поделать и ушёл к себе, но, когда я уже поднялся на второй этаж, где была моя детская, понял, что забыл забрать конструктор из кабинета. Пришлось бежать обратно. Дверь в комнату была приоткрыта, но внутри отец разговаривал по телефону. Я решил переждать, ведь он не любит, когда его прерывают или отвлекают во время разговора. Говорил он долго и невольно я начал прислушиваться к тому, о чём он говорил.

-Нет, мы это уже обсуждали. Я не могу помочь тебе, у меня сейчас нет денег – он звучал весьма раздраженным. – Я и так содержу твоего сына… И что с того?.. Ты опять за своё? Ну и что, что он и мой сын тоже, я сказал, что как только ты поправишься, то заберёшь его обратно! Точка. У меня есть сын…Что значит «если что»?.. Ты… Не смей так говорить, слышишь! Мне плевать, ясно? Разговор окончен.

И он направился вон из кабинета, я еле успел спрятаться за дверью. Отец вышел в коридор и мягко заговорил с матерью:

-Мне нужно ненадолго уехать. Срочные дела, я скоро буду, милая.

-Хорошо, возвращайся поскорее. Я тебя и так три месяца не видела. И Герман тоже.

-Обещаю, я мигом.

Я зашёл в кабинет и потянулся за конструктором, но замер, увидев в углу Влада. Он уже не стоял, а сидел, обняв руками колени и, кажется, беззвучно плакал.

-Влад, - тихонько позвал его я, подойдя ближе. – Влад, прости меня.

Я положил ему руку на плечо, но он скинул её и ударил другой рукой.

Запястье больно заныло.

Тут в кабинет зашла мама.

-Ну, всё, Владик, можешь выходить, он ушёл, - улыбаясь, заявила она.

-Я вам не Владик, - с обидой в голосе проговорил Влад.

-Извини, Влад, - поправилась мама и, достав из чемодана те самые варежки, протянула мне белые, а ему коричневые. – Вот, держите. Это я попросила отца достать такие. Они из натуральной шерсти.

Я взял свою пару, а Влад даже не повернул к ним головы.

Мама положила их на пол рядом с ним и, кивнув мне: «Герман, успокой Влада», ушла обратно на кухню.

-Влад, - несмело сказал я. – Влад, ну прости меня.

Он продолжал плакать.

-Ну… ну хочешь возьми мои варежки.

Влад вдруг замер, отнял голову от рук и, приняв из моих руку варежки, вытер нос рукавом.

-Ты всегда получаешь всё, что хочешь, верно? – проговорил он.

-Что? – не понял я.

Вместо ответа Влад поднялся на ноги и, взяв с отцовского стола ножницы, что стояли в стаканчике, отрезал от одной варежки большой палец.

-Что ты делаешь! – воскликнул я, вырвав у него из рук свой подарок, но было уже поздно. Он был окончательно испорчен. У меня перехватило дыхание, я так и замер с порезанной варежкой в руках, бессмысленно на них глядя. От отчаяния захотелось плакать.

-Вот, - довольно улыбнулся Влад. – Теперь мы в расчёте.

-Это… - у меня задрожали губы. – Это был мамин подарок!

-И что? А мне она не мама!

-Ты… скотина! – я сам не заметил, как кинулся на него с кулаками. Разумеется, он оказался тяжелее и сильнее меня, и очень скоро я оказался зажатым под его весом. – Пусти! Мам!

-Правильно! Зови мамочку! Визжишь как девчонка!

На мои крики и правда прибежала мама. Она разняла нас и спросила, что происходит. Я молча показал ей испорченный подарок. Теперь уже я был в слезах. Мама нахмурилась, забрала у нас обоих варежки и поставила по разным углам.

-Постойте, остыньте немного, оба. А я что-нибудь придумаю, - она задумчиво посмотрела на варежки. – И только вздумайте мне ещё драться. Я не стану разбираться, кто первый начал – оба останетесь без сладкого.

И она ушла, закрыв за собой дверь.

Я думал, Влад снова начнёт задираться ко мне, но он просто опустился на пол, сложив ноги по-турецки и отвернувшись от меня. Я тоже не горел желанием заводить разговор.

Так мы просидели где-то полчаса, пока не пришла мама.

-Ну что, надумали что-нибудь? – спросила она.

Мы обернулись впервые взглянув друг на друга за эти полчаса. У Влада по-прежнему был злой и обиженный взгляд. Наверное, у меня тоже, потому что мама рассмеялась, глядя на нас:

-Да вы только посмотрите на себя! На злых помидоров похожи.

Лица у нас тут же вытянулись как по команде. Никто не хочет быть похожим на помидор.

-Ну, а теперь попросите друг у друга прощения, пожмите руки, и вы свободны.

Конечно, нам обоим порядком поднадоело стоять здесь, поэтому, встретившись взглядом, мы поняли друг друга без слов. Эти извинения будут взаимопомощью, но ничего не кончено.

Мы пожали друг другу руки и пробормотали «прости».

-Вот и чу́дно! –улыбнулась мама. – А это вот вам. Только больше не рвите.

И она отдала нам по одной варежке, а две оставшиеся были сшиты вместе ровно в том месте, где Влад порезал мою.

-Ну же, наденьте их.

«Сейчас же лето», - думаю, эта мысль пришла нам обоим в головы, но мы предпочли не возражать и просто надели их. Чтобы уместиться в сшитой варежке, нам пришлось взяться за руки. Наверняка, в этом и была мамина задумка.

-Познакомьтесь, это варежка-мирилка.