21 интервью

Минчин: Кого бы вы выбрали тогда на главную роль?

Михалков: Я думаю, им мог бы быть Янковский. Мог бы быть Олег Борисов.

Минчин: А из «нашей» братии, американской?

Михалков: Но это то же самое, что и с Мастроянни: валюта, другие условия, но не суть. Впрочем, мне абсолютно неважно, что эти люди про меня думают, я их не уважаю.

Минчин: Феллини – ваш любимый режиссер?

Михалков: Один из…

Минчин: В «Очах черных» есть какие-то интроверсии или аллюзии – модное слово, заимствованные из классики Феллини?

Михалков: Ну, конечно, скажем, весь эпизод в банях, это заведомая феллиниана. Вариации маэстро в исполнении на русском. Воровство – это когда берешь чужое и выдаешь за свое. А когда я этим пользуюсь открыто, я не выдаю это за свое – это влияние. Скажем, Рахманинов писал вариации Паганини.

Минчин: Героиня в «Очах» – она, по моему представлению, должна была олицетворять идею русской красоты, русской души, русского добра, то есть квинтэссенцию лучшего, что есть в России. Она должна была влюблять в себя с физиологической точки зрения?

Михалков: Да-да.

Минчин: Вот это прыщавое лицо и есть олицетворение русской красоты? Русской красавицы, когда самые блестящие умы и творцы мечтали и женились на российских женщинах. Назову: Дали, Пикассо, Шагал, Набоков. Все были очень удивлены вашим выбором. Почему?

Михалков: Я не очень понимаю, чем вам не угодила Лена Сафонова, мне с ней хорошо работалось. Она мне очень понравилась уже в картине Мельникова. Лена показалась мне актрисой нового характера – это во-первых, а во-вторых, она произвела впечатление на итальянцев-продюсеров: они не хотели бы русскую красавицу с толстой косой, они хотели нечто более европеизированное, субтильное, для понимания европейского менталитета. И я в этом направлении не сопротивлялся, ибо был уверен, что Лена Сафонова это может сделать. Надо сказать, что картина открыла Лене огромные перспективы, она стала много сниматься и во Франции, и в Италии. Как я понял, эта роль принесла ей успех.

Минчин: Довольны ли вы как режиссер тем, что она сделала?

Михалков: Во всяком случае, мы друг с другом сделали все, что могли. На большее я лично сам не мог бы рассчитывать. Лена – очень профессиональная актриса, которая выработала в себе мощнейший иммунитет против плохой режиссуры. Это вообще беда наших актеров: при ужасной режиссуре они все равно должны быть на уровне. То есть они как бы занимаются саморежиссированием и окружением себя определенным защитным полем, которое не дает грубому режиссеру, плохому режиссеру, неталантливому нарушить ту инфраструктуру, которая существует в актере. Моя проблема в том, что это поле у Лены очень сильное, и поэтому нам было трудно вначале: мне добиваться ее доверия, а ей обмануть меня, что она искренна.

Минчин: Там есть очаровательные эпизоды, когда Табаков появляется, Смоктуновский появляется, игра Мастроянни. Но мне казалось, что были какие-то куски, которые она просто не вытягивала. Она именно не вытягивала, потому что можно лепить из материала только то, из чего состоит материал, то есть нельзя сделать пластилин мрамором, а бронзу – золотом.

Михалков: Все, что возможно было сделать, мы сделали, и я ни о чем не жалею.

Минчин: Как к вам относятся актеры?

Михалков: У меня всегда с актерами замечательные, нежные, трогательные, пусть кратковременные, но, так сказать, любовные отношения. Любовные в кавычках отношения, которые неминуемо должны сказываться на результатах работы.

Минчин: «Вокзал для двоих» наделал много шума. Вы там хорошо сыграли такого нахального, нахрапистого, самоуверенного персонажа. Очень колоритно.

Михалков: У меня там небольшая роль, смешной эпизод, и я его с удовольствием играл. Было много импровизации, очень смешно и трогательно. Мы с Люсей (Гурченко. – А. М.) выдавали такие тексты, что потом я не знаю, как Рязанов на студии отбирал материал: работники должны были наслушаться разного, от частушек до… Назван характер: проводник, хапуга, ворюга, хамло. Но имеет как бы две стороны: с одной – не лишен очарования, с другой – совершенный хам и насильник, когда дело касается добиться своего. Персонаж, который я в меру своих способностей и понимания сыграл. Но тонкости здесь особой, психологии, перламутра и кружев не было. В следующем фильме у Рязанова, «Жестокий романс», была уже другая роль, другая работа.

Минчин: «Жестокий романс» – вы сыграли главную роль?