21 урок для XXI века

Творчество может проявляться в сочинении стихов, исследовании своей сексуальности, создании компьютерных программ или открытии новых химических веществ. Борьба за свободу подразумевает все, что помогает людям избавиться от социальных, биологических и физических ограничений, будь то демонстрации против жестоких диктаторов, обучение девочек грамоте, поиск лекарства от рака или проектирование космического корабля. В либеральном пантеоне героев Роза Паркс и Пабло Пикассо соседствуют с Луи Пастером и братьями Райт.

В теории это звучит волнующе и глубоко. К сожалению, человеческая свобода и творчество совсем не таковы, какими рисует их либеральная история. Современная наука утверждает, что за выбором и творчеством нет никакой магии: они всего лишь результат обмена биохимическими сигналами между миллиардами нейронов, и даже если вы освобождаете человечество от ярма католической церкви или давления Советского Союза, выбор людям будут диктовать биохимические алгоритмы, столь же безжалостные, как инквизиция и КГБ.

Либеральная история призывает меня искать свободу самовыражения и самореализации. Но и «личность», и «свобода» – мифологические химеры, позаимствованные из волшебных сказок древности. Больше всего путаницы либерализм вносит в понятие «свободы воли». Совершенно очевидно, что у человека есть воля и желания – а порой и возможность исполнять эти желания. Если под «свободой воли» вы понимаете свободу делать то, что хотите, то да, люди обладают свободой воли. Но если под «свободой воли» подразумевается свобода выбирать желания, то такой свободы у человека нет.

Если меня привлекают мужчины, я волен реализовывать свои фантазии, но не свободен чувствовать влечение не к мужчинам, а к женщинам. Я мог бы решить, что буду сдерживать свои сексуальные желания, или даже попытаться пройти терапию «смены пола», но даже само желание изменить сексуальную ориентацию будет результатом взаимодействия нейронов – возможно, под влиянием культурных и религиозных предрассудков. Почему один человек стыдится своей сексуальной ориентации и хочет изменить ее, а другой радуется той же ориентации, совсем не испытывая чувства вины? Вы можете сказать, что у первого более сильно религиозное чувство. Но разве люди выбирают, какими религиозными чувствами обладать, сильными или слабыми? Опять же, человек может решить, что каждое воскресенье будет ходить в церковь, чтобы укрепить свои религиозные чувства, – но почему один стремится стать более религиозным, а другого вполне устраивает атеизм? Причиной могут быть самые разные культурные и генетические факторы – но никак не «свободная воля».

То, что справедливо в отношении сексуального влечения, справедливо и для любого другого желания – а также для всех чувств и мыслей. Возьмем, к примеру, любую мысль, возникающую в вашей голове. Откуда она взялась? Вы сами выбрали эту мысль, а затем начали ее развивать? Очевидно, нет. Процесс самоанализа начинается с простых вещей и постепенно усложняется. Сначала мы осознаем, что не контролируем мир вокруг нас. Не я решаю, когда пойдет дождь. Затем мы понимаем, что не контролируем происходящее внутри нашего тела. Я не могу управлять своим кровяным давлением. После приходит понимание, что мы не властны даже над своим мозгом. Не я указываю нейронам, когда возбуждаться. И наконец, приходится признать: мы не контролируем не только свои желания, но и реакцию на эти желания.

Это понимание может сделать нас менее зацикленными на своем мнении и своих чувствах и более внимательными к другим, поможет лучше узнать себя. Некоторые считают, что если люди сознательно, по собственной воле откажутся от веры, то станут безразличными ко всему, забьются в угол и умрут от голода. На самом же деле отказ от этой иллюзии возбуждает глубокое любопытство. Пока вы отождествляете себя с мыслями и желаниями, возникающими в вашем мозгу, вам не нужно прилагать много усилий, чтобы познать себя. Вы думаете, что уже знаете, кто вы. Но как только вы осознаете: «Стоп, эти мысли – не я. Это просто биохимические колебания!» – то поймете, кто вы такой – или что такое. Это может стать началом самой волнующей исследовательской экспедиции, какую только способен предпринять человек.

Первый шаг в этом путешествии состоит в том, чтобы признать: «я» – это выдуманная история, которую постоянно сочиняют, дополняют и переписывают сложные механизмы моего мозга. В моем сознании есть рассказчик, который объясняет, кто я, откуда я, куда иду и что происходит прямо сейчас. Подобно провластному политологу, комментирующему последние события, внутренний рассказчик постоянно лукавит, но почти никогда (или вообще никогда) в этом не признается. И точно так же, как государство формирует национальный миф с помощью флагов, символов и парадов, наша внутренняя машина пропаганды создает персональный миф с помощью драгоценных воспоминаний и лелеемых травм, которые зачастую весьма далеки от истины.