21 урок для XXI века

Большинство несправедливостей в современном мире возникает не из-за предрассудков отдельных людей, а в результате масштабных структурных сдвигов, но наш мозг охотника-собирателя не эволюционировал для распознавания таких структурных перемен. Каждый из нас в той или иной мере вносит вклад в эти сдвиги, но у нас нет ни времени, ни сил, чтобы их осознать. Работа над этой книгой заставила меня осознать это на личном примере. Размышляя о глобальных проблемах, я всегда уделял больше внимания позициям международной элиты, чем тех или иных групп обездоленных людей. Элита задаёт тон дискуссии, и игнорировать её взгляды невозможно. Обездоленные, напротив, обычно молчат, и поэтому о них легко забыть — не по злому умыслу, а просто из-за незнания.

Например, я абсолютно ничего не знаю о мировоззрении и проблемах аборигенов Тасмании. Более того, моё невежество так велико, что в своей первой книге я предположил, что коренных тасманийцев больше не осталось — их всех уничтожили европейские колонисты. На самом деле сегодня на острове живёт несколько тысяч человек, считающих себя потомками аборигенов Тасмании, и они сталкиваются со многими проблемами, одна из которых состоит как раз в том, что остальной мир, в том числе учёные, отрицают самый факт их существования.

Даже если вы принадлежите к обездоленной группе, знаете и разделяете мнения этих людей, это не означает, что вы понимаете мнения всех остальных подобных групп. Каждая группа и подгруппа сталкивается с собственным клубком проблем: предрассудками, двойными стандартами, завуалированными оскорблениями и институциональной дискриминацией. Тридцатилетний афроамериканец по своему тридцатилетнему опыту знает, что значит быть мужчиной с чёрным цветом кожи. Но ему неизвестно, что значит быть чернокожей женщиной в США, цыганом в Болгарии, незрячим в России или лесбиянкой в Китае.

Уже в подростковом возрасте этого афроамериканца без всяких причин постоянно останавливала и обыскивала полиция — с таким обращением вряд ли приходилось сталкиваться лесбиянке, живущей в Китае. Однако мужчина, родившийся в афроамериканской семье в «чёрном» районе, с детства был окружён такими же людьми, которые научили его всему, что должен знать афроамериканец мужского пола для выживания и благополучия. Китайская лесбиянка не росла в семье лесбиянок, в районе, населённом лесбиянками, и ей, скорее всего, никто не преподал уроков выживания во враждебном мире. Поэтому детский опыт чернокожего мужчины из Балтимора никак не поможет ему понять, что значит расти лесбиянкой в Ханчжоу.

В прошлом это не имело особого значения — ведь вы не отвечали за страдания людей на другом краю земли. Как правило, было достаточно простого сочувствия менее удачливым соседям. Но сегодня серьёзные глобальные дискуссии по таким проблемам, как изменение климата и искусственный интеллект, касаются каждого — не важно, живёте ли вы в Тасмании, Ханчжоу или Балтиморе, — а потому необходимо учитывать все точки зрения. Но как это сделать? В состоянии ли хоть кто-то понять всю сложную сеть взаимоотношений между тысячами групп людей во всех уголках мира?[178]

Преуменьшать или отрицать?

Даже при самом сильном желании большинство людей не способны понять главные этические проблемы мира. Мы можем разобраться в отношениях между двумя или двадцатью членами племени охотников и собирателей или между соседними кланами. Но мы не в состоянии осмыслить взаимоотношения между несколькими миллионами сирийцев, между 500 миллионами европейцев или между всеми пересекающимися группами и подгруппами людей на планете.

Пытаясь осознать и разрешить моральные дилеммы такого масштаба, люди часто прибегают к одному из четырёх методов. Первый заключается в преуменьшении проблемы. Чтобы разобраться в гражданской войне в Сирии, люди сравнивают её с конфликтом между двумя охотниками из каменного века: с одной стороны — Асад, с другой — повстанцы, одна сторона плохая, другая хорошая. Историческая сложность конфликта подменяется простым и ясным сценарием[179].

Второй метод — сосредоточиться на трогательной истории, которая якобы раскрывает суть конфликта. Бесполезно пытаться объяснить людям истинную сложность конфликта, прибегая к статистике и точным фактам, но история о судьбе одного ребёнка активирует слёзные железы, заставляет вскипать кровь и создаёт ложную внутреннюю уверенность[180]. Об этом давно знают многие благотворительные фонды. В одном примечательном эксперименте людей просили пожертвовать деньги для помощи бедной семилетней девочке из Мали по имени Рокия. Многие были тронуты её рассказом и открыли свои сердца и кошельки. Однако, когда в дополнение к личной истории Рокии людей знакомили со статистикой, отражающей общую проблему бедности в Африке, те неожиданно проявляли меньшую готовность помочь. В другом исследовании учёные просили помочь либо одному больному ребёнку, либо восьми больным детям. Люди жертвовали больше денег одному ребёнку, чем группе из восьми детей[181].