21 урок Мерлина. Практика магического знания друидов

Над Британией стояли последние дни октября, и тыквенные поля уже ли готовы к уборке - их яркие оранжевые сокровища прятались в коричневых гнездах из спутанных засыхающих стеблей. Сбор урожая еще не закончился, а делегации на празднование Дня Всех Святых, как это бывало каждый год в это время, уже начали прибывать в наш монастырь. Празднество должно было начаться на следующее утро, и уже успели приехать двадцать священников и епископов в сопровождении своих многочисленных послушников Чтобы разместить их на ночь, многим из нас пришлось уступить свои комнаты и спать под открытым небом - жертва, которую я никогда не воспринимал как жертву, потому что всегда предпочитал удобства природы удобствам, созданным человеком. И, к моему восторгу, эта ночь не была исключением - Иллтуд и я были среди первых, кто должен был освободить свои места! В этот ноябрьский вечер у членов нашего братства было особенно много дел, поскольку гостей оказалось значительно больше, чем ожидалось. Но в конце концов, когда все приготовления были закончены, и святые и грешники свалились без сил, думая только о том, как поскорее уснуть.

Я знал, что это была особенная ночь... ночь, когда все христиане, кажется, чего-то боятся, ночь, когда сидят в домах за плотно запертыми дверями, потому что для последователей старой религии это САМХЕЙН -Канун Дня Всех Святых.

Мне часто приходилось до глубокой ночи лежать без сна, напрягая слух, чтобы расслышать передаваемые шепотом рассказы моих товарищей о демонах и злых духах, которые бродят по земле от сумерек до рассвета и ищут живые души, чтобы замучить их, как когда-то были замучены сами. И хотя мне трудно было поверить, что все это правда, одно только упоминание о них наполняло меня дикой жаждой приключений - мыслями, что эти сказки могут быть правдой! Но что я знал наверняка, так это то, что крестьяне в темные ночные часы сооружали огромные костры, пытаясь заставить силы Потустороннего мира держаться подальше.

С самого раннего детства в ночь Самхейна, когда все засыпали, мне удавалось улизнуть, чтобы до рассвета с восторгом наблюдать, как материк (Материком в Британии называют самый большой остров. - Прим. перев.) озаряют сотни огней, похожих на море гигантских светлячков в темноте осенней ночи. (Именно здесь я впервые ощутил настоящий вкус тайны.)

Этот Канун Дня Всех Святых был холоднее, чем обычно, и я забрался под ворох шерстяных одеял - дрожа от мысли, что утром может ударить мороз. Мой товарищ по изгнанию, Иллтуд, последовал моему примеру, и вскоре его ровное дыхание возвестило о том, что он уже спит в нескольких футах от меня. Все поселение тоже казалось погруженным в сон, хотя несколько желтых ламп еще продолжали гореть за закрытыми ставнями. Небо надо мной было усыпано сотнями ярких звезд, и я стал внимательно за ними наблюдать" надеясь увидеть одну, пролетающую по небосклону с ослепительной скоростью. Потом мой мозг пронзила мысль, которая приходила всякий раз эту ночь, - посмотреть на костры Самхейна... но свежесть ночного воздуха один урок Мерлина скоро убедила меня, что эта идея может подождать. И, насчитав девять падающих звезд, я наконец уснул.

Обычно поздними осенними вечерами тишина Тинтагиля нарушалась только неутомимыми звуками моря или хором сверчков на окрестных лугах. Но в этот Канун меня разбудил совершенно непривычный для острова звук: призрачная музыкальная мелодия!

Я еще не мог понять, происходит это во сне или наяву, но звуки невидимой флейты ясно разносились в ночной тишине. Отбросив одеяла, я стал прислушиваться, пытаясь определить, откуда доносится мелодия, - понять, как обманчивый звук путешествует холодной сырой ночью. Мои уши скоро привели меня к главным воротам, потом мимо них, потом вниз по дороге к земляному мосту и, наконец, на материк. На мое счастье, ни у ворот, ни на дороге никто мне не встретился, и я пересек монастырские земли незамеченным.

Только три раза в жизни я оказывался так далеко от поселения - и то лишь для того, чтобы встретить торговую группу, возвращающуюся из Боссини Мэннор. Уроки Мерлина привели к такому обострению моих, чувств, что т один самый слабый звук или движение не ускользнули от моего внимания, пот я безмолвно шел по направлению к городу.

По мере удаления от Тинтагиля доносимые ветром обрывки мелодий становились все отчетливее. Весь мой путь был освещен огнями костров, которые группы крестьян жгли на полях, пытаясь убежать от темноты ночи и мрачных суеверий Самхейна. Случайно я оказался в толпе людей в праздничных одеждах и гротескных масках, которые они наверняка надели для того, чтобы отпугнуть блуждающие призраки смерти, чье присутствие ощущалось в эту ночь повсюду. В другом месте по обе стороны дороги валялись бесчувственные тела мужчин и женщин, которые от страха напились до полного оцепенения.