210 по Менделееву

– Бываю, но вот сейчас, увы, сориентироваться не могу, – с горечью в голосе признался Александр. – Мы как-то сразу поехали не туда.

– Куда – не туда? – хихикнул Багрянский, который считал своим коньком умение хорошо ориентироваться. Недаром Духон в совместных поездках называл приятеля «мой навигатор». – Саша, ты что, не узнаёшь трассу? Мы по ней несколько дней назад проезжали. Когда как раз к твоей щедрой мадам галеристке ездили.

– Похоже, ты прав, Лёвушка. В том смысле, что эта дорога, конечно, не ведёт к храму, – философски заметил Духон, когда обе машины свернули на второстепенную дорогу. – А ведёт в Форестхилл. Очень даже любопытно!

– Вы уверены? В тот самый Форестхилл? – озабоченным тоном спросил Мацкевич.

– Да, в тот самый, – успокоил его Александр. – Мы так увлеклись личностью Бирона, что сразу и не поняли, куда он держит путь. Собственно, потому мы вас и вызвали в Лондон…

– Маэстро! – Багрянский, не дав приятелю договорить, кликнул таксиста через внутреннее окошко в машине. – Осторожно, очень близко не приближайтесь. Тут мы уже и сами дорогу знаем.

– Будет сделано, сэр, – односложно ответил водитель и притормозил.

Оба кэба уже на почтительном расстоянии друг от друга двигались по аккуратным, узеньким улочкам Форестхилла. В этот пасмурный день провинциальный городок выглядел особенно пустынным и унылым. Только изредка попадались одинокие прохожие, державшие над головами огромные зонты.

Впереди, на холме, открылся мрачный силуэт уже знакомого приятелям замка Соутбридж. И именно в тот момент случилось то, чего опасались преследователи, – они потеряли из виду кэб с «хасидом».

– Чёрт возьми, неужели засёк нас и мы зря пилили сюда целых два часа?! – раздосадованно ударил по колену Духон.

– Городок махонький, вряд ли он сможет скрыться, – неожиданно проявил не присущий ему оптимизм Багрянский. – Смотрите, смотрите…

Из боковой улочки им навстречу выскочил преследуемый кэб и пронесся мимо. Пассажира в машине уже не было.

– Теперь ищи-свищи ветра в поле! Где он высадился, чёрт его знает! – Багрянский озабоченно кусал ногти, а Мацкевич помрачнел, как туча.

– Гостиницы в Форестхилле нет. Это мы выяснили ещё в прошлый приезд. Так к кому же Буратов мог наведаться в гости? А ну, маэстро, сворачивай! – вдруг скомандовал Александр. – Вон же он идёт пешком, в самом конце улицы!

– Да у вас, Александр Павлович, глаз – просто алмаз. Как же вы разглядели его в таком тумане? – вмиг воодушевился Мацкевич. – Что я вам говорил, видите, как осторожен? Предпочёл даже таксисту не показывать дом, в который направляется.

Ближе подъезжать к объекту наблюдения было рискованно, да и не обязательно – Буратов вдруг остановился у одного из домиков. Затем, опасливо озираясь, он быстренько вбежал по ступенькам, открыл входную дверь и исчез из поля зрения наблюдателей.

– Неужели его собственный дом? Или снят на длительный срок? Кстати, там и гараж имеется, смотрите. Интересное кино получается… Похоже, друзья, вы правы в своих догадках. Вся эта чертовщина почему-то странным образом вертится вокруг Форестхилла.

– Что вы имеете в виду, Леонид Сергеевич? – чуть ли не в один голос спросили друзья.

Мацкевич прикрыл веки, очевидно, стараясь максимально сосредоточиться.

– Неуловимый торговец оружием, рискуя головой, тайно, под видом хасида прилетает с Украины в Англию, причём в самое неурочное время – когда здесь идёт расследование истории с отравлением Люсинова. Приезжает не куда-нибудь, а именно в Форестхилл, где у него, оказывается, имеется убежище. Более того, именно здесь, в Форестхилле, проживал и химичил некий Лэнг, погибший, по вашим словам, при довольно странных обстоятельствах.

– Не по нашим, а со слов леди Соутбридж, – поправил полковника Духон.

– Причем умер мужчина почти одновременно с Люсиновым и с похожими симптомами, – не обращая внимания на замечание, продолжил Мацкевич. – Улавливаете логическую цепочку? Я, как и вы, Александр Павлович, не верю в подобные случайные совпадения.

– То есть вы полагаете, что Бирон, он же торговец оружием Буратов, вполне мог быть каким-то образом связан и с Лэнгом, и с Люсиновым? – восхищенно спросил Духон.

– А почему бы и нет? Радиоактивные материалы – тоже оружие, причём весьма дорогостоящее. Буратов же торговал всем, что убивает, разве до баллистических ракет ещё не добрался. Правда, в нашей картинке недостаёт, пожалуй, одного звена – доказательства того, что Люсинов был знаком с Бироном и Лэнгом и они вместе действительно лепили здесь, в Форестхилле, полониевую бомбу.

– Ну, хорошо, допустим… – почему-то зашептал Багрянский. – Но Люсинов и Лэнг мертвы. Так какого же рожна торговец припёрся сюда?

– Скорее всего, чтобы замести следы, – не задумываясь, ответил аналитик. – А если еще более смело двинуться дальше в наших рассуждениях, то, возможно, для встречи с покупателями радиоактивного товара. Мол, не стоит беспокоиться, господа, несмотря на «потерю бойца», поставки не прекратятся…