210 шагов

Когда Москва
       бросается в сны –
вчерашний день воскрешать,
на траурных плитах
          кремлевской стены,
начинают
буквы мерцать.
Начинает светиться,
          будто заря,
алфавит
от «А» до «Я».
Азбука
    яростного бытия.
Азбука Октября…
Кто смерти
      хотел?
Никто не хотел.
Кто пулю
     искал?
Никто не искал.
А ветер
    над общей судьбою
              гудел.
На длинной стене
имена высекал.
На груди стены
        имена
полыхают,
как ордена!..

Каждое имя
       в ночи горит
своим,
особым огнем…
Дзержинский.
Гагарин.
Куйбышев.
Рид.
Чкалов.
Жуков.
Артем…
Их много.
Всех их
    не перечесть.
Их много.
     Куда ни взгляни…

Но если бы,
если бы только здесь!
Если бы
только они!
А то –
   повсюду!
И голос дрожит.
И я закрываю глаза.
Помнить об этом
         труднее, чем жить.
Не помнить об этом –
нельзя!..

Последнюю зависть к живым затая,
лежат,
как во мгле полыньи,
твои,
   Революция,
         сыновья –
любимые дети твои.
В поющих песках
         и в молчащих снегах,
в медлительном шелесте трав.
У сонных колодцев,
          в немых сквозняках
пронизанных солнцем
дубрав.
Там,
   где тоскуют перепела,
там,
где почти на весу,
легкая,
    утренняя пчела
пьет из цветка
росу.
Где клены
      околицу сторожат
и кукушка
пророчит свое…

В безбрежной планете
           солдаты лежат,
изнутри
согревая
ее…
Они –
фундамент.
Начало начал.

Вслушиваясь в тишину,
держат они
      на своих плечах
эту стену
и эту страну.

Единственным знаменем
            осенены, –
гордость
и боль моя…
Пылает
    на плитах кремлевской стены
алфавит
от «А» до «Я»…
И, задохнувшись,
        я говорю:
Отныне –
    и каждый день –
по этому
каменному
      букварю
я бы учил
детей!
Нет, не по буквам,
         не по складам,
а по этим жизням учил!
Я бы им
    главное передал.
Вечное
поручил…
Мы мало живем.
Но живем
      не зря!..
Веет ветер
      с Москвы-реки.
Пред лицом
гранитного букваря
караул
    чеканит
        шаги.

Историческое отступление о крыльях