2120. Ловушка для AI

Нет, не буду щупать… Добром это не кончится. И так ясно, что робот. Ну откуда в живом человеке столько терпения может взяться? И силищи. Она ведь, Ниночка, добротой душевной и голыми руками умудряется успокаивать даже супергероев наших, включая гонщика призрачного. И всегда-то она такая обходительная, заботливая, добрая…

Но не сейчас.

Сейчас она, скорее, пантеру на изготовке перед своим коронным прыжком напоминает.

– Хорошо, хорошо, – быстро отвечаю я. – Пошутить уж нельзя.

– Шутки у вас дурацкие, Васильев, – серьезно говорит Ниночка и убирает с моего плеча свои нежные сильные пальцы.

– А я и есть дурак, – скалюсь я в ответ снизу вверх.

– Вы не дурак – вы псих. – С юмором у нее, похоже, сегодня совсем туго. Даже не улыбнется – ну, точно робот. – Смотрите у меня! Я за вами следить буду.

Я ничего не ответил, а Ниночка, постояв еще немного надо мной для порядка, вышла из комнаты и дверь за собой прикрыла.

– …Белки весьма плодовиты. Брачный сезон у них начинается обычно в конце февраля – в начале марта… – вещал между тем телевизор.

Я едва не взвыл с досады. Вот же в башку втемяшилось заву нашему, глупость такую со мной сотворить! Ну за что мне все это, а?

А тут и телевизор проснулся. Видать, пронюхал, что я на него смотрю и физиономия у меня кислая.

– Здра-авствуйте, хозяин! – радостно воскликнул он, будто старого знакомого увидал.

Тут меня и вздернуло, я даже на стуле подскочил.

– Ты… ты… – стою я, задыхаясь, и тычу в него пальцем, не в силах вымолвить больше ни слова. – Ты…

– Я, – говорит тот. – А в чем, собственно, дело?

– Ты… Не может быть!

– Почему не может?

– Но ведь я тебя разбил, вдребезги!

– Когда? – удивленно спрашивает телевизор, немного покумекав электронными мозгами.

– Два месяца назад!

– Простите, но меня никто не бил, – категорически отрицает ящик.

– Как не бил, когда я из-за тебя здесь сижу?!

– Я не знаю, где вы сидите, хозяин, только меня никто не разбивал и даже пальцем не трогал. Меня всего как месяц купили и установили в прекрасной комнате. Это ваше жилище?

– Издеваешься, проклятая стекляшка? – прохрипел я, надвигаясь на телевизор.

Умом я, конечно, понимал, что это совсем другой телевизор – не может он быть тем самым, – но душа противилась разуму. Может, я действительно немного того? Или даже не немного?

– И в мыслях не было! – между тем продолжает телевизор. – Но если не вы хозяин, то кому же принадлежит квартира?

– Это сумасшедший дом, ты, придурок электронный! А я – псих.

– Кончайте так шутить, хозяин. У меня от вашего юмора пиксели по экрану бегают.

И действительно, экран обильно посыпало россыпью холодно-голубых пикселей.

– Сейчас у тебя еще не то забегает по экрану! – пальцы мои на руках сами собой скрючились, а руки потянулись к телевизору. – Я телененавистник!

– Не надо, прошу вас, хозяин! Хозяин? Помогите-е-е!

– Громче кричи! – дико, словно буйнопомешанный, захохотал я.

– Успокойтесь, господин Васильев, – прошелестело у меня над левым ухом.

Я замер от неожиданности, где стоял, и завертел головой по сторонам. И оказалось, совсем рядом – руку протянуть – висел больничный квадрокоптер. Странно, как я его не заметил с самого начала.

– А ты кто такой, чтоб мне указывать, птица неведомая? – пуще прежнего разозлился я. – Вали отсюда, пока лопасти на фиг не пообрывал!

– А вы все такой же грубиян, господин Васильев.

Мне почудились в голосе аппарата знакомые обертона. Позабыв про телевизор, я повнимательнее пригляделся к парившему в воздухе аппарату. Хотя он и был покрыт белой краской, но на его нижней части краска местами отстала, и в прорехи проглядывал зеленый листок.

– Ты? – охнул я, наощупь ища стул, чтобы грохнуться на него. – Откуда?

– Отвечаю по порядку: я, оттуда.

– Да как ты вообще сюда попал? – Я наконец нащупал стул и опустился на него, опираясь рукой на спинку.

– За вами пришел. Только тихо, ведите себя спокойно, естественно и смотрите телевизор.

– Да не буду я его смотреть!

– Вы должны его смотреть! Это мы устроили ваши адаптационные процедуры, чтобы вы поскорее вышли отсюда.

– Мы? Кто – мы?

– Мы – это мы, – не стал вдаваться в подробности квадрокоптер, но, помолчав, шепотом добавил: – БОБИР.

– Какой еще бобер?

– Да не бобер, а БОБИР – Бескомпромиссная Организация по Борьбе с Искусственным Разумом!

– Знаешь, я думал здесь сумасшедший дом для людей, а тут, оказывается, и дроны лечатся.

– Вы о чем? – поближе ко мне подлетел квадрокоптер.

– Да о тебе, о чем же еще, – хмыкнул я. – Неудачно приземлился или заряд во время полета закончился?

– Я бы попросил вас, господин Васильев!.. – начал было возмущенно напирать на меня квадрокоптер.

– А нечего меня просить. Лучше скажи, чего тебе от меня опять понадобилось?

– Вы понадобились.

– Зачем? Подзарядиться опять хочешь?

– Бросьте вы уже свои шутки. Я вам серьезно говорю: вы нам нужны!

– А вы мне – нет, – отвернулся я к телевизору, потому как заметил, что кто-то топчется у дверей в процедурную. Кажись, Ниночка действительно наблюдала за мной в монитор, встроенный в стену. – И дай мне уже спокойно телевизор посмотреть.

– Правильно, смотрите, – неожиданно согласился квадрокоптер, посторонившись.