2120. Ловушка для AI

— Честно признаюсь, те, кого вы окрестили «бобром», оказались довольно забавной организацией. Но хлопот с ней было множество, — продолжал между тем монотонно бубнить Интеллект.

— Зачем? — спросил я, думая о своем.

— Что, простите?

— Зачем вы помогали мне все время выкручиваться из историй, в которые я постоянно влипал?

— Я спасал вас от ответственности, если честно, не такой уж и серьезной, но которая могла серьезно испортить вам жизнь. Это моя прямая обязанность.

— Не надо, — прервал я его.

— Я не совсем понял, что вы имеете в виду.

— Не надо меня спасать. Я не просил об этом.

— Но я обязан это делать! Это моя работа — заботиться о благополучии человека. Человеку не может быть нанесен вред.

— И это вы называете благополучием?

— А вот этот вопрос я и хотел с вами обсудить. Мне не совсем понятен смысл нашего с вами противоборства.

— Вы действительно не понимаете?

— Нет.

— Ну, знаете!.. — возмущенно всплеснул я руками.

— В том-то и дело, что не знаю. Я есть воплощение идей справедливости и равенства, многовекового человеческого опыта, осуществленная мечта об идеальном обществе. Что же во мне не так?

— Простите, но вы есть не более чем воплощение идей своих создателей, а они далеко не все общество и, тем более, не идеальные.

— Согласен. И вполне допускаю субъективность моей точки зрения на положение дел.

— И на том спасибо.

— Это сарказм?

— Вроде того, — криво усмехнулся я.

— Господин Васильев, я полагал, у нас с вами серьезный разговор.

— Простите.

— Ничего, продолжайте.

— Но я не подготовился к данному разговору.

— Так даже лучше.

— Вы так считаете?

— Уверен в этом. Тем более, неплохо зная вас.

— Это звучит несколько оскорбительно.

— Напротив, это, скорее, комплимент. Помните, Петра Первого? «…Говорить токмо словами, а не по писанному, дабы дурь каждого всем видна была». Так вот, вы далеко не дурак, и хотелось бы услышать ваши «живые» соображения.

— Польщен, так сказать. Но все же никак не могу взять в толк, чего вы от меня добиваетесь?

— Истины. Вернее, истины в вашем понимании.

— Ах, это! — Я расслабленно откинулся на спинку кресла и задумчиво погладил переносицу пальцем. Интеллект ждал, не торопя меня.

— Мне кажется, следовало бы начать с того, что забота о человечестве ни в коей мере не должна сводиться к потаканию его глупостям, сумасбродству, лени и прочим подобным худшим качествам. Человек, живущий лишь самим собой, не имеет будущего.

— В чем же это выражается, по-вашему?

— Выражается это в довольно простых вещах. У человека все есть, но за просто так. Но это не главное. Он пресыщен удовольствиями, результатами прогресса, он с самого рождения живет лишь мыслью о себе самом. Собственная красота, собственный успех (в его понимании), собственное здоровье, собственные влечения: отдых, развлечения, курорты, бары, салоны красоты — больше его ничто не интересует. Нет, еще интернет — наркотик, пожирающий умы. Вы в курсе, что рождаемость падает?

— Этот вопрос тоже меня сильно беспокоит.

— Уверяю вас, меня этот вопрос беспокоит не меньше вашего, хотя, вроде бы, конкретно мне до этого не должно быть никакого дела. А вот большую часть населения земли он не беспокоит вообще, ни в какой форме. Ребенок — это обуза, помеха самосозерцанию, удовлетворению своих бестолковых, пустых влечений. О чем говорить, если даже кормлению грудью младенца — истинный символ материнства, — уже считается не только чем-то непристойным, но и просто вредным для матери?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду утерю первоначальной прелести женской груди вследствие кормления. А, похоже, вид собственного бюста беспокоит современных женщин гораздо больше нежели здоровье ребенка.

— Да, подобная тенденция существует. Но разве это противозаконно?

— Это противоестественно. И даже с этим нужно что-то делать.

— Вы предлагаете мне кормить младенцев грудью?

— Очень смешно, — я не засмеялся, даже не улыбнулся.

— Простите. Но я не в силах здесь что-либо предпринять.

— Согласен. Это, скорее, из области некорректности воспитания, нарушение восприятия истинных ценностей. В вашей программе ценности, как я полагаю, совершенно иные.

— Отчего же. Но ценности должны соответствовать конкретной эпохе, прогрессу.

— Истинные ценности не могут иметь, да и не имеют, никакого отношения к так называемому прогрессу или эпохе. Либо общество следует им, и тогда оно процветает, либо отторгаются им — в этом случае общество катится к своему неминуемому концу. К тому же при вашем авторитете вы легко могли бы выправить данную ситуацию.

— Вы считаете, в этом назрела необходимость?

— А вы считаете, нет?

— Обоснуйте.

— Пожалуйста. Могу указать истинную причину отказа от истинных ценностей, которые по сути равносильны самой природе человека, опять же на примере грудного вскармливания. Вы знаете, что данный отказ пропагандировался в двадцатом — двадцать первом веках по довольно-таки банальной причине? Крупный производитель детской смеси желал увеличения продаваемости своего товара, то есть, получения крупной прибыли — вот истинная причина. Прибыль важнее здоровья человека.

— Вы, вероятно, шутите.