2120: Звезда арен (СИ)

Довольный, слышимой ему теперь, серенадой боя, Антон, всё ещё лёжа на полу - вдруг подумал, что наверное наблюдатели видели откуда выбрасывались гранаты и могут передать информацию о нужном окне бойцам в бронетехнике, что продолжала свой обстрел и тогда...

Молнией мужчина метнулся в сторону выхода на лестницу, а услышав первые очереди автопушек, просто прыгнул, вытянувшись струной, прямо на лестницу.

Одновременно с его падением, приведшим к сильному ушибу правого плеча, первые осколочные снаряды попали в комнату где он совсем недавно находился и начали “вьюгу” из мебели, картонных плотных обоев, каких то материй и кусков пластика.

Каким то невероятным случаем ни один осколок на этот раз никого не задел и Токарев, ногой захлопнув дверь кабинета расстреливаемого сейчас техникой карателей, сполз шустрой ящерицей вниз.

Нужно было вновь собрать на инструктаж своих людей и объяснить им новый план побега, что внезапно пришёл Антону на ум: пока все бывшие рабы медфабрики ползком начнут перемещаться по этажам и постоянно швырять через окна осколочные гранаты, что бы отпугивать пешие группы зачистки карателей от начала штурма - он сам попытается выбраться и с управляемыми мощными минами подползти как можно ближе к бронированной технике, что прикрывала наступление штурмовиков Лиги. Потом он по возможности уничтожит технику подрывом и гибель брони карателей послужит сигналом для людей в Штабе начать выход из здания, а сам командир мятежников - станет вести обстрел закрепившихся по бокам от входа в Штаб пехотных групп лигистов, прикрывая выход из здания своих людей.

Идея Токареву не очень нравилась: часть лигистов уже расположилась на точках в боковых зданиях возле Штаба - это раз. Собственные бойцы балбесы могли кинуть “рывок” прямо ему самому под задницу - два. Вряд ли лигисты столь глупы, что не отреагируют присылкой подкреплений, в случае уничтожения первой “брони” - три! План не нравился, но пока что иного не было...

Однако вскоре выяснилось что и данная рациональная идея, вновь сильно опоздала: поняв что комната, которую им указали как цель атаки, уже вряд ли может укрывать живых метателей гранат - стрелки в танкетке и сфероциклах начали обстреливать соседние с ней помещения и вскоре десятки воплей огласили весь подъезд здания Штаба. Люди выскакивали все в крови, с оторванными конечностями и перекошенными болью и ужасом лицами.

Токарев не успел довести до своих людей необходимость обязательно находится всем и главное - постоянно, на лестнице между этажами и многие самовольно заползали обратно, в комнаты на нижних этажах, что бы не тесниться на ступенях.

Сейчас обстрелы осколочными снарядами автопушек танкетки превращали обстановку подобных помещений и людей в них скрывающихся - просто в сплошную кровавую лапшу из обоев и человеческой требухи вперемешку.

Счастливчиков, выбравшихся вновь на лестницу, оказалось чуть более десятка, среди них и один из знакомых Антона, “смотрящий” барака рабов. Теперь он держал, прижимая под левой подмышкой свою раненную правую руку и на его одежде медленным ручейком растекалась кровь.

--Тама... Они. Нам не выдержать - это просто что то ужасное! - закричал, запричитал “смотрящий”, вытаравшись на командира, потом топнул ногой и вытащив задетую руку показал своё ранение Антону: у него не было теперь трёх пальцев на повреждённой правой руке и часть кисти просто превратилась в мясные лохмотья. - Всё! На кой чёрт мне такая свобода, а?! Ты с толстяком нас в это впутали - так он уже подох, а ты...

“Смотрящий” попытался было в припадке ненависти схватиться за горло Токарева раненной рукой, но его лицо тут же исказилось в гримасе боли и он рухнул с животным воем на лестницу.

--Да какого мы тут сидим?! - заверещал тот из рабов, что больше всего отличился на медфабрике ударами раненных охраников по голове табуретом. - Все из хаты прочь! Станем на колени и попросим прощения, чего угодно! Может нас не на нашу фабрику отдадут, а куда далее! Если даже и туда вернут - немного дольше проживём, чем сейчас сгинем!

Рабы заголосили вразнобой, словно женщины-плакальщицы на похоронах и уже не слушая орущего на них Токарева - бросились всей испуганной оравой, ставшей скорее стадом, в оставшихся четырнадцать человек - разбирать баррикаду на входе на первый этаж Штаба.

В наступившей панике и призрачной надежде на спасение, ни один из них даже не попытался схватить самого вожака побега и сдать его рабовладельцам в качестве бонуса.

Поняв что людей уже не вернуть, Токарев вытащил несколько мин из брошенной носильщиком сумки-рюкзака и решил что будет прорываться на поверхность сам.

Новый план одиночного побега казался ему почти невыполнимым, однако очаровательное личико Дианны настолько сильно, при воспоминании о нём, заставляло биться сердце мужчины, что он решил обязательно попытаться “рвануть” в почти невозможный побег. Возвращаться на медфабрику и ожидание своей очереди на “процедуры на конвеере”, было в разы страшнее смерти в бою...