2134: Элемент

Несколько секунд постояв рядом, глядя на Никласа и только на него лучистыми неестественно-зелеными глазами, валькирия развернулась и направилась к выходу, демонстративно покачивая обтянутыми лосинами бедрами и ягодицами. Вообще к такой повседневной форме ведьмам полагалась и куртка, но Татьяна ей пренебрегла, а указать ведьме на нарушение формы одежды было просто некому.

— Татьяна Игоревна… — вслед ей неуверенно произнес Никлас.

Ведьма-валькирия обернулась, заметно сверкнув зелеными глазами, посмотрела вопросительно.

— А когда вы меня ждете?

Брови Татьяны сначала нахмурились было, глаза сощурились, но уже через пару мгновений лицо ведьмы приняло крайне приветливое выражение.

— Сегодня хотя бы до полуночи соизволите подойти? — ангельским голосом спросила Татьяна.

— До полуночи смогу, — кивнул Никлас.

Корнет Соколов едва слышно зашипел — вопрос был мало того, что риторический, но еще и пропитан неприкрытым ядовитым сарказмом. Никлас это конечно же понял и отвечал осознанно, а вот Соколов за товарища-опричника определенно начал беспокоиться.

— Вот и прекрасно. Не забудьте, пожалуйста, что я вас жду, — мило улыбнувшись, ведьма-валькирия развернулась вышла из столовой.

— Страшная женщина, — прошептал Соколов. — Ты вообще как, осознаешь реальность? Зелье смелости употребил, что так с ней…

— Какая же она страшная? Или наши понятия о красоте…

— Я не про внешность! Какая разница как она выглядит, если ты рядом с ней беспомощен как будто в ледяной воде?

— Это как?

— Не обращай внимания, вырастешь — поймешь. На вашем месте, граф Бергер, я бы уже переходя с быстрого шага на бег торопился бы за Татьяной Игоревной следом, пока она еще больше не разозлилась.

— А она разозлилась? — попробовал изобразить натуральное удивление Никлас.

— А я-то все думаю, вроде не новичок, но отчего ж ему так в карты везет? — произнес Соколов, закрывая лицо руками. — Беги уже! Если заставишь ее ждать, никакой князь Салтыков не спасет, это ж валькирия, не ворожея!

Никлас в ответ только головой покачал, думая какова была бы реакция Соколова, если бы он узнал об их истинных отношениях с ведьмой Татьяной. Под удивленно-сочувствующе-обеспокоенным взглядом Григория Никлас допил чай — горячий еще, а оставлять жалко, поднялся и направился следом за валькирией. На улице Татьяны уже не было. Поеживаясь на стылом ветру, несущем мелкий колкий снег — как она только в своей полурасстегнутой блузке здесь шла, Никлас пробежался через двор. Зашел в здание штаба, поздоровался с дежурным, поднялся на третий этаж. Дошел до самого конца коридора, стукнул три раза.

— Войдите.

Никлас зашел, закрыл за собой дверь. Татьяна сидела за широким рабочим столом, закинув на него ноги и откинувшись на спинке кресла. Сапоги на месте, красная блузка на месте. Похоже, сейчас действительно будет обсуждаться рабочий вопрос…

Татьяна показала Никласу на шкаф со стеклянными дверцами, в котором стояло несколько бутылок. Так, возможно рабочий вопрос и будет обсуждаться, но не слишком официально — немного расслабился Никлас. Пока открывал бутылку и разливал вино — красное сухое, Татьяна поднялась из-за стола и прошла к выходу. Закрыла дверь на замок, подошла к Никласу, приняла из его рук бокал.

Мысли о том, что сейчас вообще будет обсуждаться какой-то рабочий вопрос, у Никласа уже совсем пропали: из одежды на Татьяне, от того образа в котором она появилась в столовой, сейчас остались только сапоги, блузка и медальон. Широкий пояс и штаны исчезли, как не было. И это замечательно — такие обтягивающие штаны снимать всегда было непросто и не очень удобно. Хорошо, что в этот раз ведьма сама заранее озаботилась.

Татьяна все это время, пока Никлас размышлял о ее внешнем виде, смотрела ему в глаза, периодически делая небольшие глотки из бокала. Отставив в сторону вино, она расстегнула Никласу китель, помогая снять; потянула через голову рубашку, отбросила ее в сторону. Положила Никласу ладони на грудь, поцеловала влажными от вина губами.

Поцелуй не затянулся — ведьма попыталась укусить Никласа за губу, а когда отшатнулся отстранился, совершенно не сдерживаясь его толкнула. Никлас в последний момент — перед тем как полететь в стену, успел довернуть корпус, перехватил руки ведьмы. Развернулся в пируэте, прижал ее лицом к стене, успев еще и звучно хлопнуть по ягодице мимоходом.

Валькирия зло вскрикнула, пытаясь вырваться, но Никлас рванул плотную алую блузку — спуская с плеч вниз, в пару движений спутывая руки на запястьях. Подхватил зло шипящую ведьму, не доходя пары шагов бросил — метко и аккуратно, на диван, прижал к спинке. Татьяна, снова зашипев как кошка, попыталась вырваться, но после очередного рывка уткнулась лицом вниз, и выгнула спину — сопровождая это выражениями, которые благонравные девицы себе не позволяют. Впрочем, Татьяна была ведьмой, поэтому рамками благонравного поведения себя совершенно не ограничивала.