2134: Элемент

Никлас осмотрелся, удивляясь контрасту обстановки: дровяная печь, узкие окна-бойницы, бревенчатые не обшитые стены, два телефонных аппарата с кнопочным набором, при этом современная оргтехника с монитором, высвеченная белым светом светодиодной настольной лампы.

К столу инспектор Хорев и направился, первым делом включив видеотрансляцию из камеры временного содержания, как гласила подпись в углу картинки. На черно-белом изображении было видно, что в углу помещения — сгорбившись и закрыв морду лапами, сидит массивный ведмедь. Не такой массивный, впрочем, как взрослый — оценил Никлас размеры зверя относительно стола и койки в камере. Ведмедь молодой, но при этом уже принятый в боевой клан — судя по трем косым белым полосам на лобастой голове.

— Вот он. Михаил Потапов, собственной персоной, — кивнул на монитор Хорев.

— Это его настоящее имя?

— Нет конечно. Так всегда в протоколах ведмедей записывают, — покачал головой Хорев, после чего раскрыл папку и принялся выкладывать на стол фотографии. — А вот она, Мэри Смит. До, ну и после того, как…

Никлас всмотрелся в первую, прижизненную фотографию девушки. Лет двадцати, широкая белозубая улыбка, пышные светлые кудряшки. На других фотографиях волосы были забрызганы кровью, но кудрявые локоны пышность сохраняли.

— Мэри отмечала праздник дня рождения с тремя подругами. После полуночи компания поехала кататься на подаренной родителями машине, предварительно употребив немало алкоголя. В районе двух часов ночи девицам пришла мысль заехать посмотреть на ведмедей — машина была остановлена на КПП границы племенной территории. Девицы — числом три, были задержаны и вскоре доставлены в вытрезвитель при каталажке в Медвежьегорске. Вот только Мэри перед самым КПП вышла из машины и отправилась в лес присесть под куст. Ее задержанные подруги сообщать о том, что их было четверо, не стали — думали, что она вернется к машине и уедет домой. А Мэри, пока непонятно каким образом, проникла на закрытую племенную территорию. Прошла по лесу несколько километров, минуя датчики движения, забрела в одно из зданий мужской половины, где в это время не было ни одного ведмедя. В доме, находясь явно в неадекватном состоянии после выпитого, некоторое время чинила некоторые непотребства, после чего забралась в медвежье ложе и заснула.

С этими словами Хорев выложил на стол еще несколько фотографий, глядя на которые Никлас только головой покачал.

— Потапов, — кивнул участковый на изображение задержанного зверя, — прибыл домой рано утром после патрульного рейда, прошел в свою комнату-берлогу. При попытке лечь в кровать разбудил Мэри. Она испугалась, он испугался. Она вскочила, с криком врезала ему ногтями по морде, он испугался, врезал ей когтями в ответ. У ведмедя нос поцарапан, у девицы сами видите, убил он ее нах… простите, вашблагородия, с одного удара уконтрапунктил, — вздохнул Хорев.

— Это, п-простите, про совместный испуг, вам сам ведмедь рассказал? — поинтересовался Горчаков.

— Нет, не сам. Мы вещего варга от язычников вызывали, он с ведмедем на своем разговаривал.

— Варг от язычников?

— Так точно.

— Варг мог лукавить? Ну, как-то в п-попытке выгородить ведмедя…

— Вы что, вашбродь, это ж варг! — эмоционально прервал Горчакова Хорев.

Никлас коротко глянул на Катрин, она кивнула, подтверждая сказанное. Видимо, у язычников свои правила, так что Никлас версию о ложных показаниях от варга пока отставил.

— Самое главное, вашвысбродь, что американеры узнали, что-девку-то их медведь задрал. Причем как узнали — неведомо, непонятно. Но это предмет разбирательства, а сейчас главное, что если быстро не отреагировать, кровь будет, много крови. Пастор у американеров человек вполне адекватный, он сейчас их на проповедь собирает, и есть вариант что уговорит не пороть горячку, особенно если Михаила казнить. Но если Михаила казнить, язычники красного петуха американерам пустят, а у них там ведь у каждого оружие в доме, тут бойня будет. Если же Михаила помиловать, тогда американеры попытаются ведмедям отомстить, зуб даю. В общем, что так, что так — вилы.

— А за что ведмедя казнить? — не понял Никлас.

— Так это ж… человека убил!

— Подождите-подождите. То есть, если ко мне в дом вломится пьяная девка, навалит мне кучу на обеденный стол и ляжет в мою кровать, а потом, когда я усталый приду домой и она в темноте на меня набросится… Получается, что если я ее застрелю, меня тоже казнят?

— Вы из военной аристократии, вашвысбродь, у вас проблем не будет. А вот у обычного человека, да, возникнут проблемы.

— Какие-такие проблемы?

— Превышение необходимой самообороны. Если она в вас стрелять начнет, а вы в ответ — это допустимо. Если она на вас с ножом, а вы с ножом в ответ — это тоже допустимо. Но если она на вас с голыми руками в темноте, а вы ей в голову из дробовика, то по закону это неправильно, и неважно наложила кучу она вам на стол, или нет.

— Так у меня же дома!

— Это тоже не важно, — негромко произнес Горчаков.

— Дикость какая, — ошалело покачал головой Никлас.