Читаем 22 апреля 2009 года полностью

Алейским городским судом рассмотрено уголовное дело по обвинению местного жителя в изготовлении и сбыте поддельных банковских билетов Центрального банка РФ. В ноябре 2008 года мужчина около магазина в с. Дружба Алейского района нашел денежную купюру достоинством 100 рублей. При осмотре купюры он установил, что она является подделкой, поскольку на ней отсутствовала защитная металлизированная нить. Мужчина кустарным способом на найденной купюре имитировал недостающую металлизированную нить, после чего на нее в магазине приобрел сигареты.

В ходе предварительного расследования и в судебном заседании мужчина виновным себя признал и пояснил, что он действительно изготовил и сбыл поддельную 100 рублевую купюру. С учетом его признания и на основании собранных доказательств судом вынесен обвинительный приговор, в соответствии с которым он осужден к наказанию в виде лишения свободы сроком на четыре года, с применением ст. 73 УК РФ, условно, с испытательным сроком в три года. Ему определены дополнительные обязанности в виде запрета на смену места жительства, а также ежемесячной регистрации в органах, осуществляющих исправление осужденных.

 

Прочитал я эту новость, достал из кармана сторублевую купюру и попытался представить, как этот человек совершал свое Страшное Преступление. Металлическая нить располагается на сторублевке справа от Большого театра, такая вертикальная серебристая полосочка шириной миллиметра два, прерывистая. Штришок — разрыв, штришок — разрыв. Пять штришков и четыре разрыва.

Как он ее имитировал? Может, нарезал кусочками серебристый «дождик», которым украшают новогодние елки? Аккуратненько вырезал, намазывал клеем, расправлял пинцетом, наклеивал? Или тоненькой кисточкой наносил мазки краской-серебрянкой? Или, может, плакатным перышком тщательно выводил? Не поленился ведь человек, нашел купюру, домой, наверное, пошел, сидел, корпел над ней, высунув от чрезмерного старания кончик языка. А потом пошел со своим произведением в магазин, дайте, пожалуйста, сигарет, яву-золотую. И суетливо, не считая, роняя мелочь, засунул сдачу в карман.

Ничтожное, до слез жалкое «преступление». Бегло прочитав, я сначала с ужасом подумал, что его посадили за это на четыре года, нет, всего лишь условно, но все равно — будет у человека судимость, надо будет ежемесячно отмечаться в милиции, и никуда не уехать из села Дружба, где этого человека угораздило подобрать у магазина жалкую фальшивую сторублевку.

Дмитрий Данилов

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное