22 июня – 9 мая. Великая Отечественная война

Существует распространенное заблуждение о том, что советская авиация была разгромлена буквально в первые минуты Великой Отечественной войны. Однако секретом успеха Люфтваффе 22 июня был не первый удар по «спящему аэродрому», а конвейер следующих один за другим ударов, когда один аэродром за день подвергался нескольким ударам с воздуха, которые авиаполки приграничных военных округов уже не выдерживали. Авиатехники не успевали подготовить самолеты к вылетам, не хватало заправщиков, боеприпасов, автостартеров. К примеру, по аэродрому 124-го полка немецкими летчиками за день было выполнено около 70 вылетов, при этом чередовались атаки бомбардировщиков Не-111 и истребителей Ме-110. Рано или поздно наступал момент, когда все самолеты оказывались прикованы к земле, заправляясь или перезаряжая оружие. В итоге немцам удалось подбить и уничтожить 30 советских самолетов. Многие авиаполки ВВС Красной Армии были полностью уничтожены после четырех-пяти налетов немецкой авиации. Летчик базировавшегося на Украине 17-го истребительного авиаполка Герой Советского Союза Ф.Ф. Архипенко вспоминал: «Противодействовать ударам бомбардировщиков мы не могли: летный состав находился в Ковеле у своих близких». Пилоты полка на выходные обычно уезжали к семьям в Ковель. Суббота 21 июня 1941 года не стала исключением. Последствия их отсутствия на базе были самыми печальными. Этот случай был не единственным. Экипажи 64-го штурмового авиаполка утром 22 июня прибыли на летное поле с опозданием, поскольку решили, что в выходной день объявлена обычная учебная тревога. Однако тревога оказалась боевой и результаты несерьезного отношения к своим служебным обязанностям не заставили себя ждать – половина самолетов полка была сожжена или повреждена немецкой авиацией.

Упрощало уничтожение советских самолетов прямо на аэродромах базирования то, что крылатые машины не были рассредоточены, а стояли в линейку поэскадрильно для удобства их обслуживания. Гауптман Герхард Беккер вспоминал об одной из таких штурмовок утром 22 июня: «Ночь была прозрачная. Наша цель был аэродром на котором базировалась истребительная часть, вооруженная И-16, как мы их называли, «Крыса». Они стояли в несколько плотных рядов представляя для нас отличную цель».

Однако было бы ошибкой считать «Хейнкели» и «Юнкерсы» вездесущими. Во втором эшелоне на направлении главного удара противника находились полки 62-й авиадивизии. Они базировались в районе Киева и восточнее города. Однако ударам с воздуха аэродромы дивизии в первый день войны не подвергались. Напротив, немецкие самолеты просто пролетели мимо них. Техник 94-го авиаполка 62-й авиадивизии А.Д. Будучев вспоминал: «Война началась с боевой тревоги в 3.30 утра. Самолеты были быстро подготовлены к боевому вылету. Время идет, а наши самолеты никуда не летят и летного состава нет. Все думали, что это очередные учения (их было много в то время). Но когда увидели большие группы незнакомых самолетов, летящих мимо нас на восток, забеспокоились – не война ли? … В 10 часов был зачитан приказ, что фашистская Германия напала на нас и что надлежит делать нашей армии, в частности авиации». Только во второй половине дня, когда командующий ВВС Киевского особого военного округа Е.С. Птухин и его заместители по летной и политической части вернулись из Киева, 62-я авиадивизия получила боевую задачу. В 15 часов 15 минут Птухин отдал приказ атаковать танки противника, движущиеся по шоссе Владимир-Волынский Луцк. Задача была поручена двум девяткам СБ из 52-го и 94-го полков, которые сбросили на цель 232 бомбы ФАБ-100 и 2 ФАБ-50. СБ в этом первом вылете на бомбардировку вражеских «мотомеханизированных колонн» сопровождали истребители 17-го истребительного авиаполка.

Немецкие самолеты «Мессершмитт BF.110E-2/N» из 1./SKG210 в полете над территорией СССР. Самолет на переднем плане потерян на Украине в районе аэродрома Трембовля во время боевого вылета 1 июля 1941 года. Пилот и радист погибли