22 июня — 9 мая. Великая Отечественная война

В середине апреля советским командованием было принято решение о переходе к обороне. Наступавшие всю зиму войска были вымотаны, коммуникации растянулись. Основная идея краткосрочного планирования укладывалась в два слова: «преднамеренная оборона». Маршал Г.К. Жуков вспоминал: «Верховный, пожалуй, как никогда, внимательно выслушал наши соображения. Он согласился с тем, чтобы главные усилия сосредоточить в районе Курска, но по-прежнему опасался за московское стратегическое направление». Маршал А.М. Василевский был даже откровеннее: «Сталина беспокоило, и он не скрывал этого, выдержат ли наши войска удар крупных масс фашистских танков». Однако расходовать резервы на наступление было еще более рискованно. На третий год войны немецкие войска были насыщены противотанковыми орудиями, способными бороться со всеми типами советских танков. В полной мере стратегической инициативой не владела ни одна из сторон, поэтому любая ошибка в планировании могла привести к трагическим последствиям и разрастающейся как снежный ком катастрофе. Правильность принятого решения была вскоре подтверждена донесениями советской разведки.

В отличие от многих других оборонительных операций, летом 1943 года у советского Верховного командования были действительно весомые данные разведки относительно планов противника. Они были получены задолго до начала «Цитадели» – весной 1943-го. Важнейшее разведывательное донесение поступило 7 мая. В этот день в Государственный Комитет Обороны направил сообщение своей лондонской резидентуры Народный Комиссариат Государственной безопасности СССР. В сообщении приводился текст перехваченной британской разведкой телеграммы генерал-фельдмаршала Максимилиана фон Вейхса от 25 апреля в адрес оперативного отдела штаба Верховного командования. Эта информация была получена через разведывательную сеть в Великобритании – документ передал известному впоследствии советскому разведчику Киму Филби один из членов легендарной «Кембриджской пятерки» Джон Кернкросс, работавший в главной дешифровальной службе Туманного Альбиона – Правительственной школе кодов и шифров в Блетчли-Парк.

Советская средняя самоходно-артиллерийская установка СУ-122 была одним из дебютантов в сражении на Курской дуге

Немецкие легкие самоходно-артиллерийские установки класса самоходных гаубиц «Веспе» 2-го батальона артиллерийского полка «Великая Германия» на марше. Июль 1943 г.

В перехваченной и дешифрованной англичанами телеграмме Вейхса подробно излагался план операции «Цитадель» и оценка состояния советских войск на этот момент. Через двадцать дней в Генеральный штаб поступило спецсообщение 1-го Управления (разведка за границей) НКГБ СССР, в котором указывались направления ударов германских войск на линии Курск-Белгород-Малоархангельск. Вечером 8 мая последовала директива Ставки, предупреждающая фронты о возможном немецком наступлении: «По некоторым данным, противник может перейти в наступление 10-12 мая на орловско-курском или белгородско-обоянском направлении, либо на обоих направлениях вместе. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: к утру 10 мая иметь все войска как первой линии обороны, так и резервов в полной боевой готовности встретить возможный удар врага. Особенное внимание уделить готовности нашей авиации с тем, чтобы в случае наступления противника не только отразить удары авиации противника, но и с первого же момента его активных действий – завоевать господство в воздухе».

Немецкое объявление для жителей Белгорода красноречиво характеризует политику оккупационных властей

Сотрудник главной дешифровальной службы Великобритании Джон Кернкросс (1913-1991). Одновременно с 1935 года он был агентом советской разведки. Его имя стало известно британским контрразведчикам только в 1990 году