22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война

Не многим лучше обстояли дела и в 10-м мехкорпусе. Протяженность маршрута выдвижения 24-й танковой дивизии составила 160 километров, которые она преодолела за 49 часов! Средняя скорость марша — 3,5 км/час (если помните, Д. Павлов предполагал, что мехкорпуса будут не просто маршировать, а наступать с темпом в 15 км/час!). В 21-й танковой дивизии танки израсходовали в ходе двухдневного марша по 14—15 моточасов, что явно свидетельствует о том, что даже в этой наиболее подготовленной и лучше оснащенной дивизии половина «марша» состояла из стояния в пробках и заторах.

Как бы то ни было, к 25—26 июня все части и соединения 1-го и 10-го мехкорпусов развернулись в указанных им районах на огромном пространстве от Гатчины до Заполярья, привели в порядок после многодневного марша людей и технику, выслали к финской границе, а как стало сейчас известно из воспоминаний живых участников событии, и ЗА финскую границу, разведывательные группы и...

И ничего не произошло. Сухопутные (подчеркнем это слово жирной чертой) силы Северного фронта (14, 7, 23-я армии в составе пятнадцати стрелковых, двух моторизованных, четырех танковых дивизий и отдельной стрелковой бригады) застыли в томительном и необъяснимом бездействии.

На рассвете 25 июня 1941 года...

В то время как войска Северного фронта (Ленинградского ВО) совершали эти загадочные перегруппировки, боевые действия в Прибалтике продолжали развиваться все в том же, т.е. катастрофическом направлении. Только в районе Даугавпилса отчаянно смелый удар танкистов 21-го мехкорпуса Лелюшенко на пару дней затормозил продвижение врага. На всех остальных участках немцы почти беспрепятственно переправлялись через Западную Двину, выходя на «финишную прямую» Режица — Псков — Ленинград.

Единственным резервом, которым могло немедленно воспользоваться советское командование, были очень мощные силы авиации Ленинградского округа. Мосты и переправы через Западную Двину находились в зоне досягаемости 2, 44, 58-го (район Старой Руссы), 201, 202, 205-го (район Гатчины) бомбардировочных авиаполков [23]. Понимало ли советское военное командование ту огромную роль, которую может сыграть авиация в удержании стратегически важного водного рубежа? Еще как понимало! Несколько дней спустя, когда в Белоруссии, в полосе разгромленного Западного фронта, немцы начали переправляться через Березину, сам нарком обороны Тимошенко отдал приказ, в соответствии с которым к разрушению переправ через Березину привлекли буквально все, что могло летать. От легких бомбардировщиков Су-2 до тяжелых и неповоротливых, как речная баржа, ТБ-3.

Приказ Тимошенко требовал бомбить непрерывно, с малых высот. Немецкие историки назвали те дни «воздушным Верденом». Наша авиация несла страшные потери. Полки дальних бомбардировщиков ДБ-3, для действия с малых высот никак не пригодные, таяли, как свеча на ветру. Гибли летчики и штурманы дальней авиации — профессионалы с уникальным для ВВС Красной Армии уровнем подготовки. Такой ценой заплатила Ставка за возможность выиграть несколько дней для переброски в Белоруссию резервов из внутренних округов. И, заметим, никто из позднейших историков и военных специалистов никогда не критиковал это жестокое, но оправданное обстановкой решение наркома...

Вернемся, однако, в Прибалтику. Могли ли ВВС Северного фронта нанести ощутимый удар по переправам на Западной Двине (Даугаве)? Накануне войны в составе шести вышеупомянутых бомбардировочных авиаполков был 201 СБ в исправном состоянии. Кроме того, к участию в массированном авиаударе можно было привлечь и три бомбардировочных авиаполка (35, 50, 53-й) из состава 4-й авиадивизии (район г. Тарту в Эстонии), оперативно подчиненной с началом боевых действий Северному фронту. Это еще 119 исправных бомбардировщиков [23].

Расстояние в 400—450 км от аэродромов, на которых базировались эти части, до Западной Двины позволяло использовать «устаревшие» бомбардировщики СБ с максимальной бомбовой нагрузкой. Более того, в отличие от той трагической ситуации, что сложилась в небе над Березиной, бомбардировщики можно было прикрыть на всем протяжении маршрута до цели и обратно новейшими истребителями МиГ-3 из состава 7, 159 и 153-го истребительных полков. Этих новейших было — по мнению советских историков — совсем мало: всего лишь 162 МиГа в исправном состоянии. Это действительно меньше, чем хотелось бы, — но в полтора раза больше численности единственной на всем северо-западном ТВД истребительной эскадры люфтваффе JG 54 (98 исправных «Мессершмиттов» Bf-109 F по состоянию на 24 июня 1941 г.) [24].

Если и этого окажется недостаточно, то в составе Северного фронта были еще 10, 137 и 72-й бомбардировочные авиаполки в районе Мурманска и Петрозаводска, которые можно было бы достаточно быстро перебазировать на юг, к Ленинграду.