22 июня: Никакой «внезапности» не было!

В середине июня Москаленко узнал и то, где планируется использовать его подчиненных. 16 июня его вызвал Потапов. Сначала оба военачальника обменялись откровенными мнениями по поводу опубликованного накануне «успокаивающего» Заявления ТАСС: оно, как мы помним, предназначалось для «лохов»-немцев. После чего командующий 5-й армией как бы между прочим посоветовал командиру артбригады прямого московского подчинения: «У тебя, Кирилл Семенович, части моторизованные, подбери хороших, грамотных в военном отношении людей и пошли на границу, пусть проведут рекогносцировку местности и проследят за немцами, их поведением. Да и для тебя это будет полезным: бригаде следует изучить местность на всем возможном фронте армии. Кто знает, что может произойти в будущем» (там же, с. 21). Далее следует совсем уж странная сцена: Потапов достает из сейфа секретную карту с нанесенным на нее расположением войск армии и демонстрирует ее в подробностях человеку, формально не имеющему к этой армии никакого отношения. После чего тот берет под козырек и высылает три разведывательно-рекогносцировочные группы к границе – в районы Любомль, Устилуга, Сокаля. Те докладывают, что на другом берегу Западного Буга наблюдается оживленное движение, отмечается работа таких же «разведывательно-рекогносцировочных» групп Вермахта, а немецкие саперы разбирают инженерные заграждения на границе. Вывод Москаленко: «У меня не осталось сомнений в том, что фашисты нападут на нас в один из ближайших дней. Так я и сказал командующему армией» (там же, с. 23). «Этот наш разговор, – делится Москаленко подробностями общения с вроде бы не имеющим к нему прямого отношения командармом, – произошел 20 июня, когда Потапов снова вызвал меня к себе в Луцк». Во время этой беседы весьма возбужденный командующий 5-й армией даже не предложил гостю присесть. Так – стоя – он и передал приказ командующего округом, получившего, в свою очередь, соответствующий приказ наркома обороны: «вывести всю боевую технику в леса» (там же, с. 24). Как и большинство прочих советских мемуаристов, Москаленко объясняет этот странный приказ Тимошенко (его бригада и так находилась в лесу с самого начала формирования – по приказу все того же Потапова: предлагаю убедиться в этом, посмотрев на с. 18 его воспоминаний), отданный за два дня до начала войны, необходимостью устранения демаскирующих войска дефектов. Так или иначе, как и большинство иных моторизованных частей и соединений РККА, делавших в период с 17 по 21 июня ровным счетом то же самое (вспомним, скажем, мемуары Ротмистрова, писавшего приказы, запрещавшие танкистам его корпуса жечь костры в приграничных лесах), бригада Москаленко со всем хозяйством переехала из «леса в лес». Напомню приведенные несколько выше воспоминания Федюнинского, 15-й стрелковый корпус которого подчинялся все тому же «командарму-5» Потапову: полки его стрелковых дивизий направились туда же – в приграничные леса в восьми километрах от границы. Но сделали это чуть раньше, чем моторизованные части 5-й армии – еще в начале июня.

Зададимся следующим вопросом. Как пишут практически все советские мемуаристы, немецкие самолеты каждый день летали над местами расположения моторизованных и артиллерийских частей Красной Армии, во множестве скопившихся в приграничных округах. И вот в одно прекрасное утро германские летчики видят, что вместо аккуратно выставленных ровными рядами сотен танков, тысяч артиллерийских орудий и десятков тысяч автомашин остались лишь некрасивые пятна пожелтевшей травы. Огромные парки боевой техники исчезли буквально за одну ночь! И никаких пыльных столбов – от уходящих на восток колонн – не видно! Наоборот – в приграничных лесах вдруг стало еще теснее. И так – на всем протяжении советско-германской границы. Что в таком случае могли подумать гитлеровские генералы? К какому выводу должны были прийти? Да к такому же, что и Москаленко: «нападут в один из ближайших дней»! Таким своеобразным способом Красная Армия выполняла приказы из Москвы: «не провоцировать» и не «поддаваться на провокации»…