22 июня: Никакой «внезапности» не было!

Заметим, что то же самое могли сказать в отношении подчиненных Кузнецова и будущие противники: накануне войны советская флотская авиация (у немцев, отметим, таковой просто не было) развила бурную активность. Сам же адмирал сообщает о проводившихся в то время очень необычных учениях Черноморского флота с уже упоминавшимся выше 9-м стрелковым корпусом Батова. Чем они были необычны? Это рассказывает сам прославленный адмирал: «Чем ближе шло дело к войне, тем больше внимания уделялось взаимодействию флота с войсками приграничного Одесского военного округа. Именно отработке такого взаимодействия было посвящено и последнее, закончившееся в канун войны, учение. Правда, на нем отрабатывались более активные задачи, поскольку предполагалось, что мы будем не только обороняться, но и наступать… Хотя флот вернулся с учения за сутки до войны и в море оружие на кораблях находилось в полной боевой готовности, тема учения не соответствовала обстановке, которая могла возникнуть с началом военных действий…» («Курсом к победе», с. 334). Если у читателя возникли трудности с расшифровкой этого нагромождения эвфемизмов, то попробую помочь: прямо перед началом войны Черноморский флот отрабатывал самую что ни на есть наступательную (читай: агрессивную) десантную операцию по захвату чужих берегов. Собираться в «гости» советские военные могли или к румынам (цели – порт Констанца, нефтяные скважины Плоешти), или к туркам (цель известна еще со времен царизма – проливы). Как мы помним, помимо флота и ударных пехотных частей, к десантированию готовился в Крыму и воздушно-десантный корпус Родимцева. Не думаю, что подобную операцию могли в то время планировать в отношении Босфора и Дарданелл: слишком большим было бы расстояние для перелета самолетов с десантниками. Поэтому напрашивается вывод: готовился захват объектов в Румынии. Интересно и то, что, в отличие от других западных флотов СССР, Черноморский флот и в ходе учений, и после них находился в «предвоенной» готовности № 2. Участник учений И.И. Азаров свидетельствует о том, что происходило 18—20 июня 1941 года – после окончания маневров: «К бортам кораблей, стоявших на рейде и у причальных стенок, портовые буксиры подводили баржи с топливом и боеприпасами» («Осажденная Одесса», с. 11). Иначе говоря, и после учений моряки-черноморцы не спешили расслабляться и явно готовились к новым боевым походам и к скорому объявлению готовности № 1… Ход «последних учений» Черноморского флота пристально отслеживали и немцы с румынами: соответствующую запись можно найти в дневниках начальника немецкого Генштаба Ф. Гальдера. Так, 13 июня 1941 года он сделал следующую запись: «Из Румынии сообщают о скоплении кораблей, которые находятся в боевой готовности, юго-западнее Одессы…» («Военный дневник», с. 574). В связи с этим интересно отметить, что Гальдер, в отличие от Йодля и Кейтеля, довольно скептически относился к вопросу о «советской угрозе». Поэтому все его записи на этот счет заслуживают особого интереса.

«В главном морском штабе, – продолжает Кузнецов, – мы вели график, по которому ясно было видно, что немецкие суда все реже заходят в наши порты. Кривая, круто падавшая к нулю, наводила на мысль о плане, составленном заранее и осуществляемом с типично немецкой пунктуальностью… Как нам стало известно, немецкий военно-морской атташе фон Баумбах обратился к своему начальству за разрешением выехать в командировку на родину. Все это нельзя было считать случайным стечением обстоятельств» («Накануне», с. 295). Адмирал абсолютно прав: упомянутый им график – классический пример того, как работают аналитики вообще и военные аналитики в частности. Именно таким элегантным образом из горы казалось бы не имеющих самостоятельной ценности фактов правильно обученные люди способны делать далеко идущие и порой очень точные выводы. Пример, приведенный Резуном-Суворовым – с биржевыми ценами на баранину (и, соответственно, овчины), которые не падали или, наоборот не росли в связи с отсутствием к ним интереса со стороны безалаберного руководства Вермахта, не планировавшего зимние операции в России, – по сравнению с вышеуказанным выглядит гораздо менее убедительным.