22 смерти, 63 версии

Богрову стало скучно. Он ездил за границу, играл на рулетке. Перебрался из Киева в Петербург, чтобы заняться юридической практикой. Но в столице он получил только место мелкого чиновника в Обществе по борьбе с фальсификацией пищевых продуктов. Незавидная карьера. И он окончательно понял, что не может не играть в свои страшные игры. По собственной инициативе Богров встречается с шефом охранного отделения фон Коттеном и предлагает тому свои услуги. Фон Коттен получает на нового агента (здесь его зовут Надеждин) хорошие рекомендации из Киева. Агент Надеждин следит за анархистами, присылает донесения из-за границы (для этого он ездил на Ривьеру).

Богрова снедает тщеславие. Он хочет разом прославиться, стать интересным себе и другим. В 1910 г. на открытии новой Петербургской водопроводной станции провокатор неожиданно оказывается на расстоянии вытянутой руки от Петра Столыпина. Вот цель! Убить опору царского режима, сановника, разгромившего революцию. Слава Игнатия Гриневицкого, Егора Сазонова, Ивана Каляева… И это становится идеей фикс.

Вскоре Богров выходит на столичное эсеровское подполье, встречается с известным идеологом главной российской террористической партии Егором Лазаревым. Предлагает себя в качестве потенциального убийцы премьера. Но Лазарев видит в Богрове патологию, и от дальнейших разговоров отказывается.

В декабре 1910 г. Дмитрий Богров бросает службу и уезжает за границу. А в марте 1911-го возвращается, но уже не в Петербург, а в родной Киев. Там он узнает о готовящихся торжествах, о приезде императора и премьер-министра. И видимо, придумывает свою последующую комбинацию.

Что стало решающей причиной? Суицид – тренд тогдашней молодежной субкультуры. Ахматова называла своих сверстников поколением самоубийц. «Уйти красиво», «хлопнуть дверью», для безрелигиозных молодых людей и девушек кажется стильным.

К тому же, как веревочка не вейся, все равно конец найдется. В 1908 г. революционерами был разоблачен самый знаменитый провокатор России эсер Евно Азеф. Ему удалось скрыться, залечь на дно. А вот остальных двойных шпионов террористы уничтожали не задумываясь.

Уйти из жизни, убив классового врага и полностью реабилитироваться – тогда жизнь приобретет законченность художественного произведения. И Богров останется в памяти грядущих поколений не как предатель, за деньги отправлявший друзей на виселицу, а как мститель, пошедший на сделку с врагом с далеко идущей целью. Он мог убить царя, но остановил страх неизбежных погромов. В Киеве и так были сильные антисемитские настроения (март 1911 г. – дело Ющинского, арест Бейлиса, о которых мы говорили в предыдущей главе). Богров чувствовал, что за Столыпина ТАК мстить не будут. И надо сказать, что это ощущение было свойственно не только ему. В обществе многим казалось, что фигура Столыпина политически отыграна. И вот эта «отыгранность» Столыпина послужила поводом для возникновения третьей версии. Раз уж мы приводили аналогии с американской историей, то в данном случае Столыпин выступает в роли «хромой утки» – политика, дни которого сочтены. То есть убил-то его Богров, но при сознательном попустительстве отвечающих за безопасность чинов полиции.

ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ: ПРОВОКАЦИОННАЯ

Третья версия: преступная халатность или преднамеренный заговор правоохранителей.

Речь о той четверке, которую мы уже называли. Товарищ министра внутренних дел, шеф жандармов генерал-лейтенант Курлов, вице-директор Департамента полиции Веригин, начальник дворцовой охраны полковник Спиридович и Кулябко. Все эти люди знают: на Столыпина готовится покушение. С их ведома и только в результате их поддержки в оперном театре оказался вооруженный террорист.

Документальные свидетельства о действиях жандармов осенью 1911 г. производят сногсшибательное впечатление. Четыре человека непосредственно отвечали за безопасность высших сановников в Киеве. Профессионалом из них был только полковник Спиридович. Все остальные оказались на своих местах совершенно случайно.

Ну почему, например, заместителем Столыпина оказался Курлов? Только по одной причине: он начинал службу в конногвардейском полку, том самом, что и министр двора, и другие крупные сановники. И поэтому всех конногвардейцев легко назначали на важные посты. Биография Курлова: провал за провалом, неудача за неудачей. И после каждой неудачи его повышают в звании или должности. Подполковник Кулябко и камер-юнкер Веригин вообще фигуры гоголевские или щедринские. В оперативной работе они понимали мало, а вот настроение «сфер» чувствовали прекрасно. И если посмотреть на то, как была организована вся охрана на киевских празднествах, то видно – это торжество некомпетентности.