Много лет тому назад, когда я еще училась в Мухинском (кто не знает: по образованию я художник-модельер), ко мне в гости заглянула подруга из нашей группы. В этот момент я как раз занималась уборкой и перекладывала с места на место разные коробки. В них хранились лоскутки тканей, старые пуговицы, журналы мод десятилетней давности и пр. Подруга, увидев это, сказала: «Выброси все! Зачем оно тебе, – только место занимает!» «Еще чего! – возмутилась я. – А вдруг эти куски пригодятся когда-нибудь на отделку?» «Да никогда они не пригодятся! – убеждала подруга, – а если через десять лет тебе и понадобится тридцать сантиметров ткани на отделку, то, в конце концов, пойдешь и купишь новую, современную».
Она меня все-таки убедила, и мы вместе с ней торжественно отправили содержимое коробок в мусоропровод. Какое чувство облегчения и освобождения я при этом испытала - не передать!
Вот так у меня появилась привычка регулярно просматривать вещи в доме и без сожалений избавляться от всего ненужного. Не скрою, частенько я посягаю даже на вещички своих близких. Правда, они пытаются этому сопротивляться, но это им не всегда удается!
А сейчас расскажу о другом случае. Лет пятнадцать назад умер мой троюродный дядюшка – заядлый холостяк. Мне пришлось после его смерти разбирать его квартиру – больше было некому. Правда, муж мне в этом помогал.
О боже, сколько там было вещей! Оказывается, дядюшка никогда ничего не выбрасывал. Мы с мужем ведрами выносили на помойку просроченные лекарства, крупы, в которых давно завелись жучки, старые, попорченные молью пальто, шарфы и шапки, заскорузлую обувь, стопки газет и прочее, прочее, прочее. Мы все таскали и таскали на помойку мешки и коробки, полные всякого старья.
Притом мой дядюшка вовсе не был бедным, неимущим стариком! Наоборот, среди всего этого барахла встречались и вполне приличные вещи: упаковки с новым, еще нераспечатанным постельным бельем, фарфоровая посуда, ненадеванная одежда, прекрасные книги и т. д.
Вы не поверите, но для того чтобы разгрести эти жуткие завалы, нам понадобилась целая неделя. Потом, когда все уже было позади, у меня не выдержали нервы и со мной случилась истерика. Рассказывая друзьям об этой чистке «авгиевых конюшен», я непроизвольно начала смеяться, потом мой смех перешел в плач, и я еще долго не могла успокоиться…
Знаю, конечно, что о мертвых нужно говорить только хорошее. Но почему мой дядюшка жил среди этого барахла? Почему он не мог освободить свой дом (и душу!) от этой ужасной, затхлой атмосферы?..