23 главных разведчика России

Кроме того, иранцы проверяют, как далеко они могут зайти в противостоянии с внешним миром. Так когда-то действовал Садам Хусейн, играя на противоречиях между западными странами и Россией. Иран рассчитывает, что желание Москвы заработать пересидит страх перед распространением ядерного оружия. Но как только Запад и Россия занимают единую позицию, Иран тут же идет на попятный. Но среди иранских вождей есть и искренние люди. Они живут заветами аятоллы Хомейни. А в завещании Хомейни можно прочитать:

«О, борющийся народ, ты идешь под знамя, которое веет над всем материальным и нравственным миром. Путь, по которому ты идешь, единственный путь к абсолютному счастью. И это тот стимул, который побуждал всех имамов с радостью встречать мученическую гибель и считать ее слаще меда. Наша молодежь вкусила его на фронтах и пришла в восторг…»

В отличие от суннитских политиков иранцы не мечтают о всемирном халифате. Они прежде всего иранские националисты и мечтают доказать всему миру свое величие и наказать многочисленных врагов. Шииты известны непримиримостью ко всем инакомыслящим. Аятолла Хомейни был предельно строг к неверным и нечестивым:

«Если кто-то позволяет неверным продолжать играть роль развратников на земле, их окончательное моральное наказание будет еще более сильным. Таким образом, если мы убиваем неверных, чтобы положить конец их развратным действиям, мы в конце концов оказываем им услугу. Окончательное наказание для них будет меньшим. А разрешить неверным остаться жить – значит позволить им сделать больше нечестивых дел. Убивать их – значит совершать хирургическую операцию, исполнять волю Аллаха… Те, кто следует правилам Корана, знают, что мы должны подчиняться законам возмездия и должны убивать…»

Кто может поручиться, что люди, которые всю жизнь призывают к джихаду и мученической смерти, не отправят свою молодежь на священную войну против неверных? Кто может дать гарантию, что тегеранские политики и священнослужители не рискнут пустить в ход оружие, которое они создают? «Мы находимся накануне крупных событий, – обещал президент Ирана Ахмади-Нежад, – когда наша революция выведет на правильную дорогу все человечество».

А что касается истории с российским физиком, который согласился исполнить поручение ЦРУ и передал иранцам чертежи ядерного взрывного устройства (с дефектами), то остается неизвестным главное: как иранцы отнеслись к этим документам. Поверили и передали своим ученым для исполнения, тогда иранские ядерщики движутся по ложному пути? Или все же распознали искусно внедренные дефекты и отбросили подарок ЦРУ как фальшивку?

Американская разведка по-прежнему не знает ответа. Агентуры внутри иранского ядерного сообщества ЦРУ как не имело, так и не имеет. Американцы боятся, что есть только один способ получить ответа. Если иранская ядерная бомба все-таки будет создана, значит операция американской разведки провалилась.

Наш человек в швейцарской тюрьме

Когда стало известно, что советский разведчик-нелегал не вернулся с задания, в Москве исходили из худшего. Его начальство в главном разведывательном управлении генерального штаба Вооруженных сил СССР не сомневалось, что разведчика, задержанного в Швейцарии, выдали на расправу белым расистам в ЮАР.

С Южно-Африканской Республикой у Советского Союза даже не было дипломатических отношений. Тем менее, сослуживцы обратились к руководству ГРУ с предложением: признать его советским гражданином и тем самым спасти. Начальником главного разведывательного управления генерального штаба вооруженных сил был генерал армии Петр Иванович Ивашутин. Он сказал:

– Какой в этом смысл? Ему уже наверняка все кости переломали в Претории.

Генерал Ивашутин прежде служил в госбезопасности и нравы спецслужб знал хорошо.

В шпионских энциклопедиях говорится, что связник был задержан в Цюрихе возле Музея изобразительных искусств, рядом с горельефом Огюста Родена «Врата Ада», и что при аресте он предъявил сотрудникам швейцарской федеральной полиции советский общегражданский паспорт на имя Михаила Васильевича Николаева.

В реальности советский разведчик был арестован в метрах ста пятидесяти от роденовского горельефа. И паспорт у него был гражданина Соединенных Штатов. По этому паспорту за пять дней до ареста он приехал в Швейцарию на поезде из Западной Германии. Советского паспорта у него с собой не было и быть не могло. Он должен был выдавать себя за американца.

«Николаев» – имя из запасной легенды на случай провала, когда после ареста разведчик понимает, что от основной легенды придется отказаться. Признание в том, что он советский гражданин, позволяло поставить в известность об аресте наше посольство. При этом, разумеется, нельзя было признаваться в работе на разведку. Он и не признался. Швейцарцы и по сей день не знают, кого они тогда задержали.