23 июня. «День М»

Ни Жуков, ни Тимошенко не решались высказать Сталину даже малейшие сомнения по поводу того, какие «чудеса в будущих схватках с капитализмом» могут сотворить «новые люди Сталинской эпохи». Вместо этого они настойчиво убеждали «вождя» в том, что и броня недостаточно крепка, и танки не совсем быстры, а самое главное — всего мало. Мало танков, мало пушек, мало тягачей для буксировки пушек… Так и появился план МП-41 с фантастическими заявками на вооружение и боевую технику. Составляя такой документ, записывая в него невообразимые цифры, советские полководцы надеялись решить сразу три задачи.

Во-первых, компенсировать — насколько это вообще возможно — огромным количеством наиновейшей техники низкий боевой дух армии, отсутствие мотивации и должной военной подготовки личного состава. Другими словами — укрепить армию. Не буду подвергать даже малейшему сомнению искреннее желание Жукова и Тимошенко как-то исправить ситуацию.

Во-вторых, навязывая Сталину грандиозную программу реорганизации и перевооружения армии, они тем самым подталкивали его к переносу сроков вторжения в Европу на всё более и более поздние сроки. И это вполне понятная логика поведения (как говаривал Ходжа Насреддин: «Через 10 лет или мулла умрёт, или осёл сдохнет»). На рубеже 1940–1941 гг. ещё могли быть надежды на то, что война Германии с Британской империей разгорится с новой и несравненно большей силой, что война эта затянется на долгие годы, разорит и обескровит противников, а Советский Союз сможет прийти на пепелище Европы в роли верховного арбитра где-нибудь году в 44-м. В-третьих, по слабости человеческой, Жуков и Тимошенко, запрашивая 37 тысяч танков и 90 тысяч гусеничных тягачей, готовили себе оправдание на случай будущего поражения («что же мы могли сделать с неукомплектованной и почти безоружной армией?»).

Не берусь судить о том, предполагали ли они в феврале катастрофу того масштаба, которая в реальности произошла летом 41-го года, но и надежды на то, что Красная Армия сможет успешно бороться с вермахтом, у них было мало. О том, как низко оценивал товарищ Жуков боеспособность Красной Армии, можно судить по нескольким строками которые он написал 6 декабря 1965 г. на рукописи, так и не опубликованной в «Правде» статьи маршала А. М. Василевского:

«..Думаю, что Сов. Союз был бы скорее разбит, если бы мы все свои силы накануне войны развернули на границе, а немецкие войска имели в виду именно по своим планам в начале войны уничтожить их в районе гос. границы.

Хорошо, что этого не случилось, а если бы главные наши силы были разбиты в районе гос. границы, тогда бы гитлеровские войска получили возможность успешнее вести войну, а Москва и Ленинград были бы заняты в 41 г.» (43)

В высшей степени ценное признание бывшего начальника Генштаба. Красная Армия расценивается им только в качестве «мальчика для битья» — чем больше войск соберёшь, тем больше их и перебьют. Такой вариант развития событий, при котором советские войска — при условии ещё большего численного превосходства над противником — могли бы переломить ситуацию на фронте, Жуков даже не рассматривает…