23 минуты мая (СИ)

— Признаться честно, Влад, я прилетел не только, чтобы выразить поддержку, и Катю я взял не просто так, — на этих словах девушка слегка морщится. Не нравится ей что задумал отец, а мне теперь не нравится еще больше. — Когда ты сообщил, что не прилетишь из-за семейных проблем, я думал, поездка откладывается на несколько дней, максимум на неделю. К твоему приезду я подготовил бумаги для снятия с себя полномочий главы, а мой заместитель уволился.

— Джозеф, не мог бы ты перейти к сути, — тороплю его.

В глазах немца мелькает недовольство, но он быстро его скрывает и продолжает:

— В филиале неразбериха. Сотрудники шепчутся, что компания движется к банкротству, некоторые начали подавать заявления об увольнении. Я хотел лично тебя проинформировать, удостовериться в нелепости слухов и спросить, что ты решил по поводу филиала. Поедешь в Германию, наймешь кого-то для руководства или позволишь мне и дальше управлять?

Губы сами собой расплываются в ухмылке. Решил удостовериться, в нелепости слухов? Ля, ты крыса. Скорее, понять — стоит ли бежать с тонущего корабля.

Заставляю себя думать рационально. Идея нанять кого-то выглядит заманчиво, но на это нет ни времени, ни сил, ни ресурсов. Вводить в курс дела нового человека слишком долго.

— Джозеф, я не подписал бумаги о твоем вступлении в должность моего зама. Так почему ты забросил филиал, позволил сотрудникам разбегаться? — спрашиваю холодно. — Тебе надоело у нас работать?

Лицо Опенгера остается бесстрастным. Только плотно сжатые челюсти и раздувающиеся крылья носа выдают злость. Не нравится достопочтенному герру, что его отчитывает мальчишка, но грубить не решается.

Я специально намекаю, что могу легко его заменить. Пусть немного потрясется.

Немец давно относится к работе спустя рукава. Чем ближе дело подходило к моему переезду, тем легкомысленнее руководил Опенгер. Так его задело понижение в должности.

Мог бы и потерпеть несколько лет за ту же зарплату, но с меньшей ответственностью.

— Не надоело, — цедит сквозь сжатые зубы.

— Тогда, — я встаю, намекая, что разговор окончен, — наведи порядок в компании.

— Можешь не волноваться, — поднимается Опенгер и протягивает руку. — В самое ближайшее время я вернусь в Германию.

Мозг цепляется, что Опенгер имел ввиду только себя. Забыл про Катю? Любопытство гложет, зачем она прилетела, но не спрашиваю. Может забудет, что хотел использовать ее в своих подковерных играх.

Выходим все вместе из кабинета.

— Кстати, Катя прекрасный специалист по связям с общественностью, — начинает немец, когда мы оказываемся в лифте, и я понимаю, что рано обрадовался, — я подумал, что она могла бы стать связующим звеном между филиалом и головным офисом.

Перевожу взгляд на женщину, она нервно улыбается и теребит ремешок сумки.

— Да, — наконец, блондинка подает голос, — я могла бы остаться здесь и наладить связь. Вам не придется мотаться между странами, если возникнут проблемы, этим займусь я.

Мне не очень нравится эта затея. Предполагаю, что Джозеф хочет превратить дочь в Мату Хари. Если так, возможно, я смогу воспользоваться ситуацией в своих целях.

— Думаю, — произношу медленно, и Опенгеры застывают, ожидая решения, — это неплохая мысль. Мы могли бы попробовать.

Джозеф расплывается в довольной улыбке, уверенный, что теперь будет знать о компании все, а Катя сдержанно кивает и морщит аккуратный носик. Не хочется ей оставаться в России. Ох, как не хочется.

— Где вы остановились? Могу подвезти, — предлагаю я, когда мы оказываемся на подземном паркинге.

Опенгер небрежно отмахивается:

— Не стоит, — отказывается, бросая через плечо, — у нас водитель.

Их окружает плотное кольцо охраны. Интересно, они всегда так путешествуют или все-таки информация о Даудове просочилась? Надо бы пригласить их на ужин и Кирилла за одно. Он сможет ненавязчиво вытянуть из немцев нужные сведения.

Уже делаю несколько шагов, как до меня доносится обрывок фразы на немецком. Я знаю его не слишком хорошо, но достаточно, чтобы разобрать злобное шипение Джозефа:

— Ты что не могла быть поласковее? Забыла условия нашей сделки?

Дальше я не слушаю, жду, когда они отойдут подальше и, натянув на лицо дружелюбную улыбку окликаю Джозефа.

— Приходите завтра ко мне на ужин.

— О, мне очень жаль, — немец натягивает на лицо расстроенную маску, — я улетаю завтра. Но Катя, — добавляет слащавости в голос, — с удовольствием.

Ах, ты, старый хе… герр! Решил подложить под меня свою дочурку.

Обмениваемся с блондинкой телефонами, спрашиваю ее о любимых блюдах, изображая галантность, и, договорившись созвониться завтра, я покидаю «славное» семейство.

19

Таня. Пять лет назад

— Ой, Наташ, он трахался как зверь. В плохом смысле. Суетливо, дергано, кусал, лизал — и никакого удовольствия. Похоже Ленка ему совсем не дает, если мужик дорвался до меня, как до свежего мяса.