23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм

С конца 1970-х годов (начиная с Сенегала в 1979 году), субсахарские африканские страны были вынуждены принять политику свободного рынка и свободной торговли на условиях, навязанных им так называемыми «программами структурной стабилизации» Всемирного банка и МВФ (и богатых стран, которые в конечном счете контролируют деятельность этих организаций). Вопреки общепринятой точке зрения, эти меры вовсе не идут на пользу экономическому развитию (см. Тайну 7).

Внезапно выставив едва оперившихся производителей на арену международной конкуренции, эти программы привели к краху того немногого, что смогли наработать небольшие промышленные сектора этих стран за 1960–1970-е годы. Таким образом, вынужденные снова полагаться на экспорт основных видов сырья, таких как какао, кофе и медь, африканские страны по-прежнему страдали от резких колебаний цен и от использования отсталых производственных технологий, которые связаны с добычей большинства этих видов сырья. Мало того, когда «программы структурной стабилизации» потребовали резкого увеличения экспорта, африканские страны, обладающие технологическими возможностями лишь в ограниченной сфере видов деятельности, в конце концов переходили на экспорт схожей продукции — будь то традиционные продукты, такие как кофе и какао, или новые, такие как свежие цветы. Результатом зачастую был обвал цен на эти товары, по причине резкого увеличения их поставок, и выходило, что по объему эти страны экспортировали больше, но зарабатывали с этого меньше. Оказываемое на правительства давление с целью заставить их сбалансировать бюджет приводило к урезанию расходов, последствия чего проявлялись не сразу: например, сокращались расходы на инфраструктуру. Но со временем катастрофически ухудшающаяся инфраструктура поставила африканских производителей в еще более невыгодное положение, отчего «неблагоприятные географические условия» стали сказываться еще трагичнее.

Результатом «программ структурной стабилизации» — и их разнообразных позднейших модификаций, включая нынешнюю «Стратегию Всемирного банка по сокращению бедности», — стала застойная экономика, которая не могла развиваться (по доходу на душу населения) в течение трех десятилетий. В 1980–1990-х годах среднедушевой доход в субсахарской Африке упал до 0,7% в год. В 2000-х годах в регионе наконец наметился рост, но депрессия предыдущих двух десятилетий привела к тому, что среднегодовой темп роста доходов на душу населения в субсахарской Африке с 1980 по 2009 годы составил 0,2%. То есть, после почти 30 лет применения «более совершенной» (то есть рыночной) политики, среднедушевой доход по сути остался на том же уровне, что в 1980 году.

Таким образом, пресловутые «структурные факторы» — это пустые оправдания, которые выпячиваются экономистами-рыночниками. Видя, что поддерживаемые ими меры не приносят положительных результатов, они вынуждены были предложить иные объяснения застою в Африке (или регрессу, если не считать последние несколько лет резкого подъема, вызванного сырьевым бумом, который уже подходит к концу). Они не в состоянии представить себе, что такие «правильные» рыночные программы могут потерпеть неудачу. Неслучайно, что «структурные факторы» стали приводить в качестве главного объяснения плохих экономических показателей в Африке лишь после того, как в начале 1980-х годов от успехов не осталось и следа.

МОЖЕТ ЛИ АФРИКА ПОПРАВИТЬ СВОЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И СВОЮ ИСТОРИЮ?

Хотя мы и отмечаем, что адепты рыночной экономики, не желая попадать в неловкую ситуацию, отводят вышеупомянутым структурным факторам главную роль, это вовсе не означает, что данные факторы неактуальны. Многие теории, предложенные для объяснения влияния той или иной структурной характеристики на экономические показатели, вполне разумны. Плохой климат на самом деле способен препятствовать экономическому развитию. Если страна находится «в плохом окружении», то ее экспортный потенциал ограничен, а возможность того, что вооруженные конфликты в соседней стране выплеснутся за ее границы, более чем реальна. Этническое многообразие или изобилие природных ресурсов могут запустить нежелательные политические процессы. Но все эти последствия отнюдь не являются неизбежными.