23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм

Результатом всего этого стал необычайный рост финансового сектора во всем мире, особенно в богатых странах. Этот рост выражался не только в абсолютных показателях. Наиболее важный момент состоит в том, что финансовый сектор вырос намного быстрее — нет, во много-много раз быстрее, — чем экономика, лежащая в его основе.

Мой коллега из Кембриджа и ведущий авторитет по финансовым кризисам, Габриэль Палма, провел расчеты, основанные на данных ВМФ, и выявил, что соотношение запаса финансовых активов к объему мирового производства с 1980 по 2007 год выросло с 1,2 до 4,4.^{57} Относительный объем финансового сектора во многих богатых странах был еще выше. По его подсчетам, в Великобритании соотношение финансовых активов и ВВП в 2007 году достигло 700%. Франция, которая часто позиционирует себя как противовес англо-американскому финансовому капитализму, здесь недалеко отстала: отношение финансовых активов и ВВП лишь немногим ниже, чем в Великобритании. В упомянутом выше исследовании Кротти, опираясь на данные американского правительства, подсчитал, что отношение финансовых активов к ВВП в США в 1950–1970-х годах колебалось между 400 и 500%, а с начала 1980-х годов, когда стала проводиться финансовая дерегуляция, резко подскакивает, преодолевая к началу 2000-х отметку в 900%.

Это означает, что к каждому основному активу и основному виду деятельности предъявлялись все новые и новые финансовые требования. Создание производных финансовых инструментов («деривативов») на рынке жилья, послуживших одной из основных причин кризиса 2008 года, очень хорошо это иллюстрирует.

В прежние времена, когда человек брал деньги в долг у банка и покупал дом, банк-кредитор владел конечным финансовым продуктом (ипотечной закладной), и все. Но финансовые инновации ввели в оборот ипотечные ценные бумаги (ИЦБ), которые объединяли до нескольких тысяч закладных. В свою очередь, ИЦБ, иногда до 150 единиц, объединяли в облигацию, обеспеченную долговыми обязательствами (ОДО). Затем были созданы ОДО в квадрате, использовавшие другие ОДО в качестве залогового обеспечения. А потом соединением ОДО и ОДО в квадрате были созданы ОДО в кубе. Появились даже ОДО и более высоких степеней. Свопы на дефолт по кредиту (СДК) были созданы для того, чтобы защитить вас от дефолта по ОДО. И есть еще множество производных инструментов, составляющих весь этот алфавит современных финансов.

На этом этапе и я сам уже начинаю путаться (и получается, также путались и люди, занимавшиеся всем этим), но суть в том, что один и тот же основной актив — то есть дома, находившиеся в первоначальной ипотеке, — и виды экономической деятельности — зарабатывание дохода держателями первоначальных ипотек — использовались снова и снова, «производя» новые активы. Но какой бы финансовой алхимией вы ни занимались, приносят ли эти активы ожидаемые результаты, зависит, в конечном итоге, от того, будут ли вовремя справляться с выплатами эти сотни тысяч работников и хозяев малого бизнеса, которые являются держателями первоначальной ипотеки.

В результате возникла сложная и все увеличивающаяся иерархическая структура финансовых активов, балансирующая на общем фундаменте основных активов (разумеется, сам фундамент разрастался, отчасти подпитываемый самой активностью на финансовом рынке, но отвлечемся пока от этого, поскольку здесь важны сравнительные размеры гигантской структуры и основания, на котором она вырастала). Если вы станете надстраивать существующее здание, не расширяя фундамент, вы увеличиваете вероятность того, что здание опрокинется. Здесь на самом деле все гораздо хуже. По мере нарастания степени «ветвления» — или расстояния от основных активов, — становится все труднее и труднее точно оценить стоимость активов. Так что вы не только добавляете к имеющемуся зданию этажи, не расширяя фундамент, но вдобавок используете для возведения верхних этажей материалы все более сомнительного качества. Неудивительно, что Уоррен Баффет, американский инвестор, известный своим трезвым подходом к инвестированию, назвал производные финансовые инструменты «оружием массового финансового поражения» — задолго то того, как их разрушительность доказал кризис 2008 года.

ОСТОРОЖНО, ПРОПАСТЬ

Вся моя критика слишком бурного развития финансового сектора последних двадцати-тридцати лет отнюдь не говорит о том, что финансы в целом — это зло. Напротив, если бы мы послушались Адама Смита, который выступал против обществ с ограниченной ответственностью (см. Тайну 2), или Томаса Джефферсона, который считал банковскую сферу «более опасной, чем регулярные армии», наша экономика до сих пор состояла бы если не из булавочных фабрик Адама Смита, то из «сатанинских мельниц» викторианской эпохи.

Но тот факт, что финансовое развитие играет важную роль в развитии капитализма, не означает, что все формы финансового развития хороши.