23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм

Более того, имеются данные, что излишне активные антиинфляционные меры могут нанести экономике вред. С 1996 года, когда Бразилия — пройдя болезненную фазу быстрой инфляции, не достигшей, впрочем, гиперинфляционных масштабов, — начала инфляцию сдерживать, подняв реальную процентную ставку (номинальная процентная ставка минус темп инфляции) до одной из самых высоких в мире (10–12% в год), ее инфляция упала до 7,1% в год, но пострадал и ее экономический рост: увеличение дохода на душу населения составило всего 1,3% в год. Южная Африка начала испытывать подобное с 1994 года, когда сдерживанию инфляции было придано первостепенное значение и процентную ставку взвинтили до уровня вышеупомянутой бразильской.

Почему так происходит? Потому что меры, направленные на сокращение инфляции, если их слишком форсировать, сокращают инвестиции и тем самым — экономический рост. Экономисты-рыночники нередко пытаются оправдать свое воинственное отношение к инфляции заявлениями, что экономическая стабильность стимулирует накопления и инвестиции, которые, в свою очередь, способствуют экономическому росту. Поэтому, пытаясь доказать, что макроэкономическая стабильность, выраженная в низкой инфляции, была ключевым фактором в стремительном экономическом росте стран Восточной Азии (утверждение, которое, на самом деле, не применимо к Южной Корее, как видно из вышесказанного), Всемирный банк в докладе от 1993 года заявляет: «Макроэкономическая стабильность стимулирует долгосрочное планирование и частные инвестиции и, влияя на реальную процентную ставку и реальную стоимость финансовых активов, помогла увеличить финансовые накопления». Но суть в том, что меры, необходимые для того, чтобы свести инфляцию к очень низкому — выражающемуся малым однозначным числом — уровню, отпугивают инвесторов.

Если реальные процентные ставки установлены на уровне 8,10 или 12%, это означает, что потенциальные инвесторы не сочтут нефинансовые капиталовложения привлекательными, поскольку мало какие из таких инвестиций приносят доходы выше 7%[3]. В этом случае, единственный вариант прибыльного инвестирования — вложение в высокорискованные, высокоприбыльные финансовые активы. Но, несмотря на то, что финансовые инвестиции могут на время подстегнуть экономический рост, такой рост не может продолжаться долго, поскольку эти инвестиции рано или поздно должны быть подкреплены стимулирующими эффективную деятельность долгосрочными вложениями в сфере материального производства, как наглядно показал финансовый кризис 2008 года (см. Тайну 22).

Экономисты-рыночники намеренно воспользовались оправданными страхами людей перед гиперинфляцией, чтобы протолкнуть избыточные антиинфляционные меры, которые приносят больше вреда, чем пользы. Это уже достаточно плохо, но на самом деле все еще хуже. Антиинфляционные меры не только нанесли вред инвестированию и экономическому росту, но и не достигли намеченной цели — а именно, укрепления экономической стабильности.

ЛОЖНАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ

С 1980-х, а особенно с 1990-х годов контроль над инфляцией во многих странах стоял среди важнейших задач на повестке дня. Странам настойчиво рекомендовалось ограничивать государственные расходы, чтобы дефицит бюджета не активизировал инфляцию. Также предлагали предоставить Центробанку политическую независимость, с тем, чтобы он мог достаточно высоко поднять процентные ставки — если необходимо, даже вопреки протестам общественности, чему политики сопротивляться не могли.

Борьба потребовала времени, но в последние годы в большинстве стран зверь по имени инфляция был укрощен. По данным ВМФ, с 1990 по 2008 г. средний уровень инфляции упал в 97 из 162 стран, по сравнению с показателями 1970-х и 1980-х. Особенно успешно битва с инфляцией шла в богатых странах. Во всех них инфляция упала. Средняя инфляция для стран Организации экономического сотрудничества и развития (большинство из которых богаты, хотя не все богатые страны принадлежат к ОЭСР) между 1970–1980-ми и 1990–2000 гг. упала с 7,9% до 2,6%. Мир, особенно если вы живете в богатой стране, стал более стабильным — но так ли это?

Суть в том, что мир стал стабильнее, только если рассматривать низкую инфляцию как единственный показатель экономической стабильности, но не стабильнее в том смысле, в каком стабильность понимают большинство из нас.