23000

Старик просит у меня огня. Даю зажигалку. Он роняет ее на пол. Поднимаю, помогаю прикурить. Руки у него ходят ходуном. Седой голубоглазый ариец. Наверно, воевал и кричал «Зиг хайль!». Старики беспомощны как дети. Мне тоже это предстоит. У этого, наверно, большая семья. Будет что-нибудь когда-нибудь и у меня. Не все же в уши когяру кончать. Допиваю, иду в самолет. Вокруг – все в норме. В салоне довольно пустовато. Видимо, в понедельник в Швецию баварцы не рвутся. Шведское пиво никакое. Получу бабки, дерну там чешского «Праздроя». Пристегиваюсь. Вытягиваю из сетки впереди стоящего кресла кем-то уже читанный «Auto, Motor und Sport». Листаю. Интересно: немцы признали «Mini Cooper» лучшим автомобилем года. Никогда всерьез не относился к этой машине. Во-первых, она – дамская. Во-вторых, слабосильная. Как немцы после Второй мировой… Наш полковник говорил, что лучшие немцы в ХХ веке остались в земле… он прав, наверное… о лучших голландцах вообще лучше помолчать… я – лучший голландец. Летучий голландец… А, вот что: есть «Cooper S» – 165 сил. Не слабо. Это уже интересно. Так. ABS. DSC. EBS. ASC+T. Нормально. Биксеновые фары. Шесть подушек безопасности. Куда столько? Одну – для половых органов, что ли? Датчик парковки. Датчик дождя. Дождя… Значит, сразу включаются дворники… а дождь… дождь может литься… или ливень… как в Гоа… когда сети уже развесили… а девка с плейером уже пошла… пошла за дайкири и виляла попой… и скамейка из тика… мокрая… мокрая, дура пролила… пролила мой стакан…

Журнал валится у меня из рук. А сам я кренюсь вправо, в проход. Пол с зеленой ковровой дорожкой плывет перед глазами. Ноги и красные туфли стюардессы:

– Что с вами? Вам плохо?

Руки мои чугунные и неподвижные. Пытаюсь открыть рот. Вижу, как тянется моя слюна. И капает на красный туфель. Справа в ухо – старческий голос, по-немецки:

– Марк! Что с тобой? Господи, ему опять плохо. Я же говорил – лучше посидеть дома… Фройляйн, нам нужно на выход…

– Вы летите вместе?

– Да, да! У него опять обморок. Помогите мне…

Рука старика отстегивает меня. И она совсем не дрожит.

Открываю глаза. Просторная комната. Окна зашторены. Высокий потолок. Я голый, распят на стене. Руки прикручены. Сталью и резиной. Ноги зафиксированы. Напротив сидят двое. Один из них – тот самый старик в баре. Другой – молодой, рослый. Перед ними – продолговатый металлический кофр. Что в нем – можно гадать. Бензопила? Влип. И сразу, похоже, влип серьезно. В голове – пустота и покой. Вспоминаю. Меня развели как лоха. Этот старый козел что-то подсыпал мне в пиво, когда я нагнулся за зажигалкой. Очень просто. Напрягаю мышцы. Пробую свои силы. Старик встает, подходит. Подходит совсем близко. Я вижу его лицо перед собой. Оно мужественно, морщинисто, с легким загаром. Темно-голубые глаза внимательно смотрят из-под наплывших век. Взгляд его ничего не выражает.

– Как ты, Хуго? – спрашивает он по-английски.

Опа! Знает мое настоящее имя. Для всех – Хуго ванн Баар погиб в Хорватии. И наспех похоронен под Вуковаром. Что он еще знает?

– Всё, – отвечает старик. – Мы все о тебе знаем. Что ты киллер. И только что убил в Вене человека. И летел в Стокгольм, чтобы получить деньги. 20 000 евро. Это твое настоящее. Мы знаем и прошлое. Знаем, например, что мальчиком ты ненавидел отчима и однажды насыпал сахару в бензобак его мотоцикла, чтобы тот разбился. Но отчим не разбился, а выпорол тебя мухобойкой. Мухобойкой из серого пластика. Знаем, что ты боялся ежей. Знаем, как звали твою первую девчонку. Элис. У вас с ней случилось все в лесу, у залива. Ты тогда слишком поспешил. В пятнадцать лет это бывает.

Старик замолчал. И отошел от меня. Кто они? Откуда они это знают? Мать? Она умерла от рака в 94-м. И она не знала про Элис. Про Элис… знали только я и Элис. Кто им рассказал? Элис? Она сто лет в Америке. А про отчима? Мать не могла рассказать. Кто они?

– Мы твои братья, Хуго, – заговорил старик. – Сейчас мы тебя разбудим. И ты станешь совсем другим. Твоя жизнь начнется заново. А чтобы тебе было легче пробуждаться, вспомни тот сон, что ты видел мальчиком на ферме Заелманов. Сон про синее яблоко. Про синее яблоко. Про си-не-е яблоко. Вспоминай, Хуго ван Баар.